— Когда ты узнала об отправке принцем эскадрильи? — спросил я.
— Услышала разговор днем. Несколько часов назад, — ответила Виолетта.
— В таком случае мы должны предупредить караван о возможном нападении, — решил я, приподнимаясь на локте. — Нужно, чтобы они были готовы к нападению и сменили намеченный курс. Если все получится, они сумеют отбиться или просто раствориться, уйдя от погони.
— Если они уже вылетели, то нам может помочь только дядя. Но я не уверена, что он захочет. Ну… после всего, что между нами произошло, — пробормотала Виолетта.
— Придется рискнуть, — сказал я, поцеловав девушку. — Пойдем. Вначале душ.
Через пять минут, посвежевшие и чистые, мы вышли из квартиры. Виолетта встретила негодующую Нинель легкой улыбкой, и телохранительница, понявшая, что ее госпожу все устраивает, была вынуждена отступиться. А еще спустя несколько минут мы уже стояли перед хмурым Эрдманом, мучающим закрытую бутылку крепкого алкоголя.
— Какого черта тебе тут понадобилось, растлитель?! — взревел барон, вскакивая со своего места и ударяя нас огненной аурой. — Ты обесчестил мою племянницу, опозорил род, так еще и смеешь появляться сейчас.
— Я не собирался этого делать, но, боюсь, ситуация вынуждает. Барон Эрдман фон Вицлебен, я прошу у вас помощи. Не как барон Филадельфийский, а как ваш ученик, за которого вы несете ответственность. Моя семья в опасности, и мне нужно срочно передать сообщение в караван, прежде чем произойдет непоправимое.
— Что? — опешил Эрдман, а затем со стуком поставил бутылку на стол. — Рассказывайте.
— Цесаревич Фавон решил отомстить мне за то, что я заступился за герцогиню вчера на офицерском приеме, — сообщил я, а затем рассказал о внезапно появившихся проблемах.
— Нет. Ты неправ, — немного подумав, возразил барон. — Принц не настолько глуп, чтобы ссориться с Трансокеанской компанией из-за пары слов. Если он и в самом деле отправил свои личные войска, значит, решил добраться до герцогини через ее приближенного. И уж я очень надеюсь, что пока никто, кроме нас четверых, не знает о произошедшем… за закрытыми дверьми.
— Я никому не рассказывала, — тут же высказалась Нинель. — Но слухи все равно поползут. Даже если бы ничего не было.
— Да. Если уже не появились, — поморщился Эрдман, а затем усмехнулся. — Я помогу тебе, ученик. Сообщение будет доставлено, но и ты для меня кое-что сделаешь.
— Я с ним не расстанусь! — тут же выкрикнула Виолетта, прижимаясь ко мне.
— Кто бы сомневался. Если моей племяннице что-то втемяшилось в голову, это надолго. Нет, о таком я бы даже не стал просить. Но ты ее отпустишь, как только она этого захочет, — строго сказал барон. — Вместо этого ты к осени должен стать рыцарем-баннереттом. А вы, молодая госпожа, подтвердить свой титул рыцаря.
Глава 49
Вариант с получением старшего титула меньше чем за полгода мне показался не самым удачным. Ведь я собирался сосредоточиться совсем на другом, но отказываться не имело смысла. Согласившись, я дождался, когда Эрдман передаст мое сообщение с голубем наружу, а вот дальше должен сработать обыкновенный телеграф.
Оказалось, что во всех воздушных флотах их используют последние несколько десятков лет. Как и вполне современное пушечное вооружение. Королевства и империи, потерявшие возможность доставлять товары и военную силу по морю, а там водились такие твари, что ни одно судно не выдерживало.
Пообещав подтянуть навыки Виолетты и самому не отставать в тренировках, я на протяжении нескольких дней только и делал, что занимался до изнеможения. Учитывая, что в этом мире маги имеют всего несколько проявлений стихий, мне пришлось выработать определенную стратегию и максимально вложиться в три формы.
Проще всего оказалось с импульсом. Стрелы Виолетты подсказали мне необходимую форму, и вскоре я обзавелся высокоскоростным сверлом, по внутренней форме полностью соответствующим стрелам лучницы, но имеющим еще и внешнюю оболочку, изображающую водную стихию.
Со стеной тоже не слишком сложно — я уже показывал на уроке Морозова тонкую водяную пленку. К сожалению, каким бы плотным я ни делал поток воздуха, максимум, на что можно было рассчитывать, — отражение удара чуть в сторону, так что я, не особенно заморачиваясь, сделал небольшой щит-баклер, удерживаемый на ладони.
А вот с волной никак не мог определиться, хотя, наблюдая на полигоне за другими учащимися, сумел выделить несколько направлений в данной области. По большей части это зависело даже не от стихии, а от применяемого оружия. Двуручные мечи оставляли за собой обжигающий след, не позволяющий зайти со спины. Посохи испускали волну при ударе, сбивая противника с ног. Фолианты и магические книги пульсировали волнами силы, накрывая целые области. И только кинжалов просто ни у кого не нашлось.
Либо у богов оказалось скверное чувство юмора, либо они все ненавидели работников ножа и топора. Других доводов у меня не нашлось. Нет, конечно, разумно, что копье или двуручный меч сразу дают в сражении с кинжалом десять очков из девяти. Длина оружия позволяет держать противника на расстоянии и безболезненно атаковать, находясь в безопасности. По этой причине, немного подумав, я решил, что моя волна будет — стоячая.
— Еще раунд, — недовольно сказала Пожарская, когда я в очередной раз поймал ее на обманном маневре и, проскочив через огненную волну, прижал лезвие к шее огненной девушки.
— Хорошо, у меня как раз есть что проверить, — кивнул я, отходя на исходную позицию.
Команды не потребовалось. Мечница сорвалась с места и тут же ударила лезвием наискосок, отрезая мне пути к обходу. Но я не собирался подставляться под чужое лезвие. Принял кончик на баклер, отведя в сторону, а когда отступившая Пожарская сделала обратный финт, перехватил рукоять кинжала двумя руками и ударил мгновенно выросшим в три раза лезвием. Девушка не успела отреагировать и, вскрикнув, схватилась за плечо.
— Ай! Что это было?! — недовольно поинтересовалась Екатерина.
— Если меня не подводят глаза — боевая техника выпада, — прокомментировал Эрдман, наблюдавший за нашей тренировкой. — Пожарская, в лекарскую. И пусть рану очистят от водяной стихии, чтобы она не вошла в резонанс с твоей собственной. А ты, Лансер, покажи, до какой длины можешь нарастить лезвие.
— Вы, кажется, уже знаете ответ и встречали подобное на поле боя. Может, покажете? — спросил я, внимательно наблюдая за бароном. Преподаватель, существенно изменившийся за прошедшие дни, поднял одной рукой свой монструозный меч. В следующее мгновение из лезвия в небеса ударил огненный луч, ушедший на пару десятков метров.
— В данный момент это мой предел, — сказал фон Вицлебен, на выдохе развеивая огненное лезвие, больше напоминающее столб пламени. — Удобно при борьбе с крупными силами противника и техникой, но совершенно бесполезно во время дуэлей. Если не применять прямо перед врагом, не давая ему уйти от атаки.
— Вы, как всегда, великолепны, дядя, — тяжело дыша, проговорила Виолетта.
— Твои подлизывания не спасут от тренировки, девочка. Если есть время льстить и смотреть по сторонам — лучше займись своими стрелами! Я их почти не вижу, — прорычал Эрдман, относившийся к Виоле в несколько раз строже, чем ко всем остальным. Понятно — любимая племянница, наконец получившая силы, но он так гонял девушку, что больше выкладывались только Пожарская и я.
Лениться не было никакого смысла. Пока я не нашел способа мотивировать Брианну, мне приходилось наращивать собственную силу и скорость. И, если честно, результаты, хоть и почти незаметные, все же были. Например, я сумел так сжать поток воздуха, заключив его в водяную иллюзию и добавив твердую основу из песка или камней, что удар легко пробивал десятисантиметровую доску.
Со сталью пока не получалось, но прелесть воздушной струи с шрапнелью, в отличие от тех же патронов и дроби из стрелкового оружия, в проникании даже сквозь малейшие щели. Сверло с песком легко и непринужденно могло уменьшиться до толщины бритвенного лезвия, а воздух сам огибал препятствия. Так что во время дуэлей у меня просто не будет достойных противников. И все же вскоре стало понятно, что прогресс движется слишком медленно.