— В наши ряды проникли ничтожества, поклоняющиеся тьме. Те, кого прельстил путь слабых — ведь получить истинную силу просто так нельзя. Эти слабовольные решили отдать свои души и тела Врагу, в обмен на крупицу могущества, к которой мы приближаемся, стремясь к силам богов. — гордо подняв голову сказал ректор. — Но кто виноват в этом?
— Э, нет. Только не надо валить с больной головы на здоровую. — пробормотал я, поняв, что возможно именно для этого меня вызвали вперед. Свалить вину.
— Виноваты все мы! — сам ответил на вопрос ректор, и я с облегчением выдохнул. — С этого момента все тренировки удваиваются. Царства архонтов будут доступны любому желающему, а отбор будет проводится дважды в год! Академия вновь засияет, выпуская только лучших. Вы или получите боевой титул барона, или умрете. В любом случае — боги вам примут вас с распростертыми объятьями.
По рядам студентов прошли беспокойные шепотки, и я этому был совершенно не удивлен. Почти все присутствующие имели титул рыцаря. Как максимум — рыцаря-баронетта. Похвастать боевым статусом баронетта могли от силы человек двадцать, а уж о полноценных баронах речи не шло вообще. Да и перспектива получить возвышение и стать сильнее в несколько раз — очень сомнительная. Где взять столько стихийных осколков?
— С этого момента, во время испытаний, откроются врата арены стихий. Для всех, не только для избранных. — произнес ректор, и гул голосов резко поднялся на тон выше. — Три десятилетия назад мы закрыли арены, чтобы не терять учеников. Это моя вина. Я слишком расслабился, надеясь, что мы победили. Но с этого момента во время экзаменов каждый из вас ступит в царство архонтов, на арены стихий. Победители — сами вырвут стихийные осколки из тел зверей. Проигравшие отдадут свои жизни и силы для следующих поколений.
Вот теперь я понял творящееся среди учеников оживление. В обе стороны. Мало того, что любой достаточно сильный студент в состоянии сам получить себе стихийный осколок, так еще и проигравших сожрут. Хорошо хоть не на потеху публике, а то все превратится в фарс и жуткое шоу, которое никому не нужно.
— Больше не станет тех, кто не проходит испытания. С этого момента и до окончания изоляции я объявляю, что каждый студент обязан войти в царство архонтов! Никаких поблажек! — громогласно объявил старик. — И последнее, с сегодняшнего дня в академии официально возвращена работа инквизиции по устранению тайных орденов, сект и культов. Этой погани не место в наших стенах. В то же время я возрождаю практику боевых орденов, за каждый из которых будет отвечать декан соответствующего факультета. А теперь, слово главе ордена инквизиции Георгу Морозову.
— Благодарю, ваше сиятельство. — холодно произнес Морозов, поднимаясь на трибуну. — Думаю меня все знают, но все же представлюсь: старший дознаватель, мастер ордена карающей длани, инквизитор и преподаватель Георг Морозов, из рода Морозовых. С данного момента официально — глава ордена святой инквизиции с стенах академии.
— Вы должны были уничтожить уродов! — раздался недовольный женский голос. — Куда вы смотрели?!
— Тишина. — произнес инквизитор, и все будто оледенели. — Некоторые из учеников задают правильные вопросы. Куда мы смотрели и что сделали ради сохранения академии. И я вам отвечу — явно недостаточно. Но такого больше не повторится. Несколько недель назад, переведшийся к нам ученик показал все проколы системы. Если бы не он, потери стали катастрофическими.
— Мой первый помощник, выявивший деятельность культа Золотого тельца и секты Затмения, младший инквизитор-дознаватель — барон Лансер фон Шелиген. — представил меня Морозов, бесцеремонно ткнув пальцем. — Он еще молод, однако я возлагаю на него большие надежды.
— Мой второй помощник, сумевший захватить несколько сектантов живьем для допроса, и убивший главу культа Золотого тельца, младший инквизитор-каратель, рыцарь-бароннет Конрад Плоцкий. — произнес Морозов, ткнув пальцем в стоящего рядом рыцаря. — С данного момента они оба вступают на действительную службу, а потому я прошу оказывать им любое содействие в плане выявления сектантов.
Вот теперь уже студенты шумели во всю. Никому не нравится, когда над ним висит карающий меч. А мне, кроме того, что всучили кучу обязанностей о которых я не просил, только что еще и мишень на грудь повесили «это инквизитор, бейте его, насмехайтесь над ним». Поди еще и устав вручат, что можно делать, а что нельзя.