К тому времени, когда я подошел к своему любимому месту, где от света оставался один огонек в конце ограждения, а ветви плакучей ивы свисали на скамью, я заприметил девушку. Не знаю, что двигало мной в тот момент, но я решил подойти к ней.
– Можно?
Тень девушки кивнула в ответ, и я приземлился на соседний край скамейки. Из-за приглушенного света у меня не получалось разглядеть черты ее лица.
– Погода сегодня хорошая, – решил начать я разговор, чтобы немного разбавить наше молчание.
Незнакомка звонко засмеялась от моей глупости, и я едва заметил, как на ее лице появилась улыбка. Похоже, я немного развеселил ее.
Я бросил взгляд на лежащий рядом с ней блокнот и ручку.
– О чем пишешь? – поинтересовался я.
– Да так. Ничего особенного, – произнесла она. Ее голос отдаленно что-то напоминал мне.
– Знакомое чувство.
Силуэт девушки развернулся в мою сторону, словно пытался изучить меня. Мы сидели слишком далеко друг от друга, чтобы не нарушать создавшийся вокруг нас покой.
– О чем ты?
– Я тоже не любитель делиться чем-то личным. – Я усмехнулся, вглядываясь в проходящих мимо людей. – Обычно все переживания, изложенные на бумаге, должны оставаться в пределах своих границ, не нарушая их.
– Ты тоже пишешь?
– Если это можно так назвать. Но мы определенно с тобой похожи.
Весь разговор походил на свидание вслепую. Никто из нас не знал своего собеседника, но складывалось ощущение дежавю.
– Мы раньше не встречались?
– Думаю, что нет.
– Наверное, показалось. – Она опустила голову к блокноту.
Неподдельный интерес к девушке и ее загадочным заметкам только возрастал. Я подвинулся ближе.
– Ты всегда такой любопытный?
– Только когда дело касается искусства, – произнес я, и незнакомка тут же закрыла исписанные листы. Некоторое время мы молчали, пока она вновь не продолжила:
– Мне нравятся звезды. В них есть что-то особенное. В каждой из них. Когда я впервые подумала об этом, рядом со мной оказался человек, который смог разделить со мной мои странные мысли. После нашей последней встречи с ним во мне родилось необычное чувство, похожее на вдохновение. Его можно сравнить с облаком, таким воздушным и нежным. Словно хочешь раствориться в нем без остатка. – Она замешкалась, но после, продолжив, сказала: – Не знаю, почему я рассказываю об этом тебе. Чужие секреты проще хранить, так ведь?
Девушка продолжала смотреть в небо. Пазл складывался.
Эмили. Это была она.
Я сидел с ней на одной скамейке на расстоянии вытянутой руки. Мне не хотелось нарушать нашу идиллию какими-либо объяснениями, поэтому я решил притворяться до самого конца.
– Может, прочтешь мне что-нибудь? – настойчиво попросил я. Во мне что-то перевернулось, когда я вновь случайно встретился с той, от которой так собирался бежать.
– Думаешь, что это хорошая идея?
– Да. Точно лучше, чем отвечать вопросом на вопрос.
Она усмехнулась, а мои уголки губ растянулись в глупой гримасе. Хорошо, что на улице было достаточно темно для этого зрелища. В движениях Эмили чувствовалось сомнение.
– Может, я возьму тебя за руку, чтобы ты так сильно не волновалась?
Ее мягкая ладонь коснулась моей, и я вспомнил первый день, когда увидел ее – такую хрупкую и неприкосновенную.
Когда ее губы произносили строчки стихотворения, я на мгновение закрыл глаза.
Осколки грез
Голос Эмили уносил меня в мир грез. Ветер тихо покачивал стоящие рядом деревья и пробирал насквозь. Я вникал в каждый произнесенный ей звук.