Что было дальше, каждый из них помнил смутно. Петр, потому что был пьян в тот момент… Окси тоже, но не от вина.
Она проснулась первой. Сбегала в душ, потом приготовила кофе и яичницу. Между ног немного болело, но это не страшно. До Петра у Оксаны не было мужчин, но сексуальный опыт имелся. Она шалила со своей подружкой последние полгода, и это было приятно. Однако Окси всегда хотела быть с мужчиной. И вот свершилось. Она лишилась девственности с тем, кого она считала лучшим из лучших. Даже образ солиста «Токио Хотель» мерк на фоне Петра.
Она разбудила его поцелуем. Открыв глаза, Петр несколько секунд мутно смотрел на нее, а потом спросил:
– Ты чего тут делаешь?
Она растерянно ответила:
– Завтрак принесла… Вам, – и протянула поднос.
Петр отстранил его: от запаха жареных яиц его замутило. И кофе он не хотел, только сок. Залпом его выпив, он простонал:
– Ни черта не помню вчерашний вечер…
И тут он увидел на простыне пятнышко крови. Оксана тоже.
– Мы что?.. С тобой… Того? – Он даже не мог связно говорить, блеял, как умственно отсталый.
Оксана кивнула.
– О боже мой!
– Вы не волнуйтесь, я уже совершеннолетняя, – успокоила его она. – И это было по взаимному согласию.
– Я презервативом пользовался?
– Нет.
Петр упал на подушку и закрыл глаза руками – сильными, красивыми, волосатыми… Они так жадно гладили ее юное тело этой ночью.
– Прости меня, Оксана, я не хотел, – проговорил он.
– Хотели. Как и я.
– Нет, я никогда бы не позволил себе затащить в постель подругу своей дочери. Это неправильно… – Он снова глянул на пятно. – А ты еще и невинной была! А я лишил тебя девственности.
– Не велика потеря, – мягко улыбнулась она Петру и положила руку ему на грудь. Мужчина тут же скользнул под одеяло, закрыв доступ к телу.
– Ты не понимаешь… Я обесценил тебя, сам того не ведая.
– Я и не собиралась продаваться, – напряглась Окси.
– Ты не такая, конечно. Поэтому я и сокрушаюсь. Кругом шлюхи, сорная трава, а я умудрился растоптать нежный цветочек.
– Повторяю, я не имею к вам претензий.
И потянулась, чтобы поцеловать в губы. Петр изогнул шею, и она попала в ухо.
– Принеси мне кошелек, пожалуйста, – попросил он.
Оксана послушалась. Петр достал из него несколько купюр, протянул ей.
– Это что?
– Деньги.
– Я вижу. Зачем?
– Сбегай в аптеку, купи таблетки, которые принимают после полового акта, чтобы не забеременеть.
– Но этого много.
– Потом зайди в кафе, выпей фреша, побалуй себя пирожным.
Ее выпроваживали, это очевидно. Не откупались, потому что четыре тысячи – это небольшая сумма. Но на контрацептивы и шикарный завтрак в дорогом кафе хватит.
Оксана деньги не взяла – не нужны ей подачки. А если она забеременела, то на свет появится ребеночек, и она одна его воспитает. От Петра ей ничего, кроме любви, не нужно, но коль он не может ее дать…
Она покинула квартиру, но Петр перехватил ее у лифта. Просил никому не рассказывать. И деньги все же в карман сунул.
Последующие дни они не виделись. Когда Окси являлась в дом Петра, он отсутствовал. Наверное, специально. В конце месяца он вызвал ее к себе в кабинет. Петр сидел за столом в дорогом костюме, тщательной причесанный и выбритый. Красивый, богатый, недоступный – не тот, с кем она провела ночь, совсем другой.
– Как твои дела?
– Хорошо, спасибо.
Конечно, она обманывала. Из-за переживаний она и похудела, и завалила сессию. А еще пришли месячные, то есть не будет у нее ребеночка от мужчины мечты. А она ему и имя придумала – Миша. Почему-то была уверена, что родится мальчик. А если девочка, будет Маша.
– Хочу тебя перевести на другую должность, думаю, ты готова, – сообщил ей Петр. – Хватит тебе с тряпкой по квартире носиться. Будешь в офисе сидеть, клиентов обзванивать.
– Но у меня же учеба.
– У тебя будут три вечерние смены и одна дневная, в субботу. Зарплата вырастет в полтора раза. Ты рада?
Была бы рада… Но Оксана понимала, что Петр намерен отодвинуть ее от себя подальше. Избавиться хотел бы, да совесть не позволяет.
– Спасибо вам, – сказала она.
А что оставалось? Оксана в ноги бы упала и целовала носки его итальянских ботинок, если бы верила в то, что это хоть как-то поможет. Но она знала Петра. Таким поведением она только все испортит. Поэтому нужно соглашаться на все, а там… Как пойдет! Неизвестно, как все обернется.