Грэм начал потихоньку отступать, осторожно оглядываясь по сторонам. В сущности, демонов прорвалось не так уж и много, с десяток. Обычный диверсионный отряд, брошенный скорее для разведки и оценки местности, чем для настоящей атаки. Правда, неготовому к нападению городу и этого количества хватало с лихвой - трупов людей всё прибавлялось, а число нападающих оставалось неизменным. И парень не был уверен, что один-единственный маг мог что-то кардинально изменить в нерадостном раскладе сил, продолжая сражение с тварью, еще больше обезумевшей и разъярившейся от сверкающих всполохов заклинаний.
И в своих собственных силах Грэм был уверен не более, чем в способностях старого трактирщика. Против демонов, не ослабленных действиями удерживающих амулетов, сражаться ему еще не приходилось. Да, эманации страха на него не действовали, ужас не застилал глаза, но с обычным мечом против нечеловечески сильных существ много не навоюешь.
Стражник поудобнее перехватил оружие, собираясь с мыслями. Внимание неожиданно привлекла дверь, в которую с остервенением ломились сразу три твари - скребли когтями, бросались и недовольно шипели, отскакивая прочь. Присмотревшись, Грэм заметил на двери защиту. Куда как более мощную, чем стояла на границе Империи! Это что за чудеса - какой-то вшивый трактир охраняется похлеще государственных земель?!
Впрочем, глаза и мозги имелись не только у людей, но и у демонов - они, наконец, вычислили основного противника. Если с одной тварью трактирщик худо-бедно сражался, то сразу четверым противопоставить ничего не мог. Они напали со спины, почти синхронно проткнув человека когтями. Особенно сильный даже прорвал тело насквозь, насадив на когти, как на стальной клинок, и с ревом поднял поверженного врага в воздух, чтобы затем брезгливо сбросить на мостовую, в лужу моментально натекшей крови. Голова трактирщика при падении неестественно вывернулась, и Грэм поежился под застывшим взглядом потухших карих глаз, которые смотрели, казалось, прямо ему в душу. Смотрели с таким выражением, будто ожидали чего-то. Например, ответной услуги взамен за то, что маг бесстрашно вступился за жизнь молодого стражника.
Грэм обернулся на дверь в тот же самый миг, как она открылась. На пороге стояла рыжая. В огромных зеленых глазах застыла боль, но страха не было - на трех высившихся над тонкой фигуркой демонов она будто не обращала внимания, прикипев взглядом исключительно к растерзанному магу. Бледные губы что-то неслышно шептали, тонкие брови хмурились у переносицы, а маленькие ладошки сжимались в кулаки...
Вокруг Грэма время словно замерло - никто не нападал, никто не оборонялся, все звуки разом оборвались, затихнув. На город обрушилась тишина - не слышно было ни громовых раскатов, ни умирающих стонов, ни рычания демонов. Ничего.
А затем в ушах зазвенел крик, по глазам ударил слепящий свет, заставив одновременно и зажмуриться, и рухнуть на колени от странной ударной волны, прошившей тело насквозь. Но уже через мгновение Грэм вовсе потерял ощущение в пространстве, попав в эпицентр неведомой бури - мощным порывом стражника проволокло по земле, с силой впечатав в какую-то стену.
Хотелось умереть, лишь бы не слышать дикий вой демонов и стон чужой боли, переворачивающий всё внутри. Парень неосознанно сжался в комочек, закрывая голову руками и подтянув колени к животу, молясь про себя, чтобы всё поскорее закончилось.
***
Грэм не знал, сколько прошло времени, когда стихли и леденящие душу звуки, и терзающие одежду порывы ветра. Кое-как встал, с трудом промаргиваясь от яркого света. Ослепительное сияние уже потухло, но перед глазами продолжали плясать круги, линии и точки. Синие, фиолетовые, черные, серебристые, словно ленты на знаменах, застилая взор.
Потряс головой. Продышался. Воздух пах озоном. И кровью.
Наконец, стражник смог оглянуться по сторонам. Но лучше бы потерял зрение или лежал в беспамятстве. Центральная площадь Калема была разрушена почти до основания. Башня с часами покосилась, опасно накренившись в сторону. В домах зияли черные провалы окон - без стекол и без рам. Даже камень весь какой-то... оплавленный. От деревянных домов и шатких ремонтных лесов - лишь обгорелые головешки. Пожар? А разве он помнит огонь? Нет. Что же это было?
Ответ пришел, как само собой разумеющееся. Простой и вместе с тем страшный.