– Ты пойдешь последней, – прошипел он.
– Ребята, – я старалась, чтобы голос не дрожал, – давайте.
Первыми прошли Полина и Саша, осторожно поддерживающий жену. Следом Кристина помогла Артему преодолеть преграду. Он сопротивлялся и хотел что-то крикнуть, но рот был надежно завязан.
Когда они оказались на той стороне, я посмотрела на Пастырей.
– Никто не хочет с нами?
Молчание. Я уже перенесла вторую ногу, готовясь отдать кулон, как вдруг мимо мелькнула фигурка: Юля Абрамец легко перепрыгнула через портал.
– Предательница! – выкрикнула Карина.
– Тихо! – заорал Полоцкий. – Давай сюда геласер.
Я протянула кулон. Отпустив мою руку, он рассмеялся и рывком вырвал камень из кожаной оплетки. Держа геласер на ладони, Бренин любовался его блеском. Портал начал сужаться. Я не выдержала и взглянула на Диму. Он стоял рядом, но смотрел на отца. Пристально, как приготовившийся к прыжку зверь. И когда тот перевел гордый взгляд на сына, Дима резко ударил его по руке снизу вверх. Сверкнувшей кометой геласер прочертил дугу над моей головой. Я услышала вопль Полоцкого, и портал захлопнулся.
Эпилог
Тогда мы обшарили всю траву у подножия башни, но ничего не нашли. А Полина утверждала, что видела, как геласер буквально растаял в воздухе, не долетев до земли. Скрылся ли он от нас или попал в другой мир на энергии портала – не знаю. Где бы он ни появился, геласер принесет беду, и мне остается лишь попросить прощения, как Говейдору.
Сеял теплый дождь. Освобожденный от пут смирительной рубашки Артем ошарашенно оглядывался. Юля стояла в стороне, зябко обхватив плечи. А я рыдала на плече у Кристины, и никак не могла успокоиться.
С тех пор прошло уже полгода. Полина почти поправилась: в нашем мире чужой вирус не выдержал. Они поженились и здесь. Это была скромная, но очень милая свадьба. Кристина готовится к поступлению в мединститут и подрабатывает в больнице, поражая своими способностями весь персонал. Главврач – суровый старик – в ней души не чает. Юля уехала в другой город, к тетке. С нами она практически не общается, так что больше ничего не знаю. С Артемом хуже всего. Он так и не оправился.
Еще у водонапорной башни мы придумали официальную версию событий и договорились ее придерживаться. Ясно было, что правде никто не поверит, только скандал разгорится. Меня не было меньше суток, родители еще не успели обзвонить все обычные в таких случаях инстанции. И вдруг дочь появляется, да еще в такой компании. Мы рассказали, что еще до выпускного сговаривались, тайком от родителей, отправится к Гиблым болотам. Так называется место в глуби лесов, тянущихся по северу области. Болота раскинулись там на гектары. В основном – верховые, высыхающие летом, но в середине таились омуты торфяных болот, похуже знаменитой Гримпенской трясины. Мы соврали, что Олег Иванович как-то рассказал Диме о тайном убежище масонов в Гиблых болотах, оставшемся еще с девятнадцатого века. И вот всем классом мы решили устроить себе опасное и увлекательное приключение. Полоцкий якобы бросился вслед за беглецами, чтобы вернуть, но не смог отговорить ребят и присоединился к экспедиции, невольно поддавшись общему азарту. Рюкзаки и все необходимые припасы ждали в условленном месте. До границы болот добрались без приключений. А дальше начался форменный кошмар. Мол, стали слышать голоса, видеть мелькающие среди деревьев тени. Ребят охватила паника, они потеряли дорогу и бросились прямиком в трясину. Четверо, чудом спасшихся, вышли из леса уже с другого края и, едва живые, добрели до ближайшей деревни. Жуткая смерть товарищей вызвала у ребят приступ амнезии, поэтому они долго ничего не могли объяснить своим спасителям, а поскольку деревенька была глухая, и жили там одни старики, то и лечили их как могли. Когда память вернулась, ребята добрались до города и связались первым делом со мной, чтобы подготовить своих родных.
Версия была шита белыми нитками, но ничего толковее мы придумать не смогли. Впрочем, она прокатила. Родители вернувшихся были вне себя от счастья, остальным же пришлось словно бы похоронить детей второй раз. Возможно, этой болью и объясняется порыв ярости, от которого пострадали дом и мастерская Полоцкого. Однажды ночью их подожгли, и пожарные не особенно спешили.