– Вы совсем не выходите наружу? Мальчикам здесь, должно быть, скучно.
– Нужно соблюдать осторожность, – Ллур потрепал по голове младшего, ответившего робкой улыбкой. – Иногда мы выходим погулять рядом. Пару раз наведывался в город – за продуктами и новостями.
– Простите за любопытство: зачем было бежать? Ведь вы не состояли в организации.
– Верно. Но мне не доверяли. Считали подозрительным. Я случайно узнал, что собираются арестовать Мидну, и понял: медлить нельзя.
– Почему сюда?
– Никто не знает о бункере. Я обследовал его бегло ночью и тогда же, на всякий случай, сделал запас еды.
– Как вы вообще его обнаружили?
– В самом начале, еще с первой экспедицией. Когда мы добрались до центра лабиринта, я заметил на одной из плит небольшой выступ в виде головы птицы Рур. В древности она считалась символом трансформации и связи этого мира с миром мертвых. Голова Рур встречается в древних подземных усыпальницах. Я догадался, что под плитой может скрываться ход и сбил фигурку, чтобы никто больше не знал.
– Зачем?
Ллур замялся. Пока мы говорили, дети справились со скромным ужином и сидели, навострив уши.
– Ступайте к себе, – посмотрел на старшего Ллур.
Разочарованно вздохнув, они послушно вышли.
– Я бы на их месте подслушала под дверью.
– Сыновья любят меня и знают, что я им доверяю.
– Простите.
– Ничего. Что касается вашего вопроса… Мидна ведь не просто так рассказала мне об организации. Во многом я не согласен с политикой Совета и не особо скрывал это. Хотя, признаюсь честно, и не пытался бороться. Хвастаться тут нечем, знаю. Но, умирая, жена умоляла об одном: позаботиться о наших детях. Больше у них никого нет.
Мидна не поднимала глаз от столешницы.
– В детстве я любил слушать про Детей Неба. Отец рассказывал об их появлении, о тех временах, когда вся страна следила за первыми успехами, а Дети Неба держались, как равные. И не уставал повторять: Мунунд должен гордиться, что с него началось возрождение Виира. Причем рассказы его год от года становились все восторженнее и туманнее. Образы Пастырей окутывало сияние величия, настолько мощное, что ему трудно было противиться. Казалось, они всегда были в этом мире. Словно древние Правители вернулись с острова вечной молодости.
И я решил побольше узнать о таинственных пришельцах. Долгие годы по крупицам собирал информацию. Внимательно отслеживал все мало-мальски полезное. Как вы понимаете, тема Ревеллиров, если и не запретная, мало освещается.
– Странно: вам, подозрительному человеку, доверили возглавить экспедицию.
– Господин Ллур лучший специалист в этой области! – вспыхнула Мидна.
– Не только это. Дело в том, что я случайно оказался в лабиринте раньше кого-либо из ученых. С детьми проводил отпуск в деревне недалеко отсюда. В единственный местный паб, где я выпивал вечернюю кружку тура, частенько заглядывали офицеры. С одним из них, археологом-любителем, мы подружились. И когда обнаружили лабиринт, он пригласил меня, как научного консультанта. За подобное своеволие офицеру, конечно, досталось. Но мою помощь приняли. Мало того, разрешили составить отчет об открытии для Совета. Я воспользовался поддержкой в университете, и получил это назначение. Конечно, мне не доверяли абсолютно. Шпионов на раскопках хватало. Из чего я заключил, что открытие важно для Пастырей и постарался, соблюдая осторожность, узнать как можно больше, утаив при этом все, что получится.
– И что же такого важного вы обнаружили здесь? Судя по всему, просто дом создателя лабиринта.
– Зачем он был ему нужен именно здесь, как думаете?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Чтобы наблюдать за работами. А может, он потом здесь остался жить. Кстати, вы не нашли?..
– Нет, не переживайте. Мумий в истлевших лохмотьях не было. Я и сам еще не понял, кто жил в бункере и как долго. Но, пожалуй, могу сказать: зачем он был построен. Вы заглянули в центральную комнату?
– Нет.
– Идемте.
Я отправилась следом без особого энтузиазма.
31
Таинственная центральная комната оказалась круглой и достаточно просторной. Собственно, кроме стола и удобного кресла посредине, здесь ничего не было. Стены сделаны из гвердорских плит, и широкой полосой, так, что можно было читать, передвигаясь по периметру комнаты, был высечен текст – письмена Ревеллиров.
– Вы, конечно, заметили, как похож лабиринт на распустившийся цветок, – Ллур провел ладонью по знакам, глаза его маниакально поблескивали. – Но в сердцевине находится самое главное – то, что становится плодом. Думаю, я ошибался, и строчку на стенах лабиринта нужно было читать не от центра, а наоборот. Это было всего лишь вступление, а основной текст находится здесь, в этой комнате.