– В газетах об этом ничего не пишут.
Голос говорившего был робок и явно принадлежал пожилому человеку, отвечал же молодой и уверенный.
– Конечно! Неужели вы еще надеетесь услышать от них правду? Совет будет замалчивать до тех пор, пока все не станет очевидным.
– Тише, умоляю вас!
– Ах, бросьте. Об этом говорит весь город.
– Неужели они осмелятся напасть на нас? Война – это ужасно!
– Ужасно, что столько лет нас обманывали! Что касается войны, то…
Подошедший трамвай увез их, не дав дослушать разговор. Я зашла в пару кафе, заглядывала через плечо в газеты и одну даже прихватила со столика у зазевавшегося старика. Темнело, я начала мерзнуть в тонком плаще и, зайдя в пустой подъезд, сосредоточилась на образе бункера. Оказавшись в своей комнате, я почувствовала сильное головокружение. Даже на ногах не устояла. Но это быстро прошло.
Встретили меня прохладно, но выслушали внимательно.
– Пастыри не показываются, Трэдо Дэм молчит. Люди думают разное. Далеко не все настроены категорично, как молодой человек с остановки.
– Разумеется. Не просто отказаться от веры. Тем более, что ситуация неоднозначная, а информации слишком мало.
– Как вы думаете, о какой войне они говорили? Еще раз я слышала намек, но так и не разобрала: о чем речь.
– Не знаю. Возможно, новые субъекты федерации взбунтовались. Или соседи решили воспользоваться моментом.
– Нужны более конкретные сведения.
– Надеюсь, вы не задумываете глупость?
– Хотите сказать, моя вылазка была неудачной?
– Она была рискованной.
– Мы не в том положении, чтобы пренебрегать риском.
– Напротив: мы обязаны сохранить вас и геласер в тайне.
– Я и не собиралась прямиком в Трэдо Дэм. Но просто сидеть и ждать больше не могу.
– Вы упрямы и безрассудны!
– Я боюсь за своих друзей!
– Нельзя думать только о себе, – вмешалась Мидна. – Вы хоть представляете, сколько людей погибло в застенках еще до того, как вас вывели на суд? У них тоже были друзья и родные. Вы несете ответственность за все, что принес в наш мир этот камень.
– Мидна!
– Теперь я понимаю, чего вы хотите. Держать меня тут, пока Пастыри не решат, что я погибла и ждать камня незачем. После чего вы возродите «Детей Виира» и провернете революцию. На то, что ребят убьют, вам начхать!
– Прекратите обе! Не хватало нам ругаться! Будь мы способны на такую подлость, Вика, уже давно бы не церемонились и забрали геласер.
Повисла неловкая пауза.
– Я не хотела вас обидеть, но поймите меня…
– Мы понимаем, – кивнул Ллур. – Поймите и нас. Держаться нужно вместе, и соблюдать осторожность. Хотя вы правы: ждать дольше нельзя. Пора связаться с теми, кто на свободе.
– Я могу отправиться завтра.
– Нет, Мидна, лучше назови адреса и пароли, чтобы ваши меня признали.
– Ничего не выйдет. Сейчас они будут как никогда осторожны. Мало ли под какими пытками я выдала информацию. Поеду сама.
– А я пока проберусь к стану Танн Нэ Га. Они друзья, помогут. И узнать можно куда больше, чем из газет.
– Какие же вы упрямые, – вздохнул Ллур.
– Терпите. Приходится работать с теми, кто есть.
Мы с Мидной переглянулись и рассмеялись: скорее, чтобы разрядить обстановку.
Она отправилась в дорогу рано утром, я же могла выспаться, радуясь, что не нужно тратить много времени на передвижение. Впрочем, «выспаться» значило уже совсем не то. Невероятным счастьем была ночь без сновидений, что прежде меня бы сильно расстроило. Раньше я радовалась красочным снам и хвасталась богатой фантазией, обернувшейся нынче против меня. Какие кошмары умела она производить… Геласер, с которым я теперь не расставалась, помогал, но незначительно. Видимо, мои сны его не интересовали.
Чтобы отвлечься, взялась за домашние хлопоты. Справившись с обедом и мелкой уборкой, я зашла в круглую комнату. Ллур, склонившись над столом, не заметил этого, хотя геласером я не пользовалась.