— Хватит! Перестань! — Анна попыталась вывернуться, но лишь сильнее, до боли сжал ее лицо, перехватывая руку и сжимая запястье, — ты — темный! Одного этого достаточно, чтобы держаться от меня подальше! Зачем ты мучаешь меня?
Дариус промолчал, лишь прижался к ее губам в жадном, отчаянном поцелуе ожидая сопротивления. Но был ошеломлен, ответной страстью.
Она прижалась к нему, сама уже углубляя поцелуй, вытаскивая рубашку и гладя его обнаженную кожу. На пол со звоном посыпалась посуда со стола, Анна быстро и жадно стягивала одежду, не прерывая поцелуя…
— Анна…. — Дариус с трудом оторвался от нее, взглянул в глаза. Серый и зеленый. Пылающие огненной страстью. — Анна, я не могу….
— Можешь, — оборвала его феникс, жадно и властно притягивая к себе.
— Анна, прошу…, - в этот раз она все же позволила ему отстраниться, но лишь, чтобы провокационно стянуть с себя остатки одежды, — Анна, — со стоном он опять ее прижал, страстно целуя, но при этом сдерживаясь в ласках. А затем вновь отстраняясь, — Анна это же не ты, то есть не совсем ты…. Инга.
— Я поняла, — выдохнула раздраженная Анна, прикрывая глаза, стараясь подавить неудовлетворенно желание, — Тело Инги и все такое, все я не она.
— Нет, — темный вновь прижал ее обнаженную к себе, но лишь нежно целуя в висок, — это она не ты. Я искал тебя, моя вредина. И ты ревнуешь, — в последней фразе она услышала удовлетворение. Ему нравилась ее ревность.
— Но печать…
— Я лишь поставил печать и не более, если ты об этом. Но все же это тело Инги и было бы неправильно….
— А еще Альваро, — раздраженно фыркнула она, — который по уши втрескался к меленькую феникс. — Дариус накинул на обнаженное тело Анны свою рубашку, пока он медленно застегивал пуговицы, она, болтая ногами в воздухе, глубоко вдыхала его запах. — Ты мне понравился. Сразу. — Его руки замерли в районе живота, но Анна продолжила, — ты совсем не похож на него. Моего мужа. Он был, темным. Раньше темные были совсем другие. И отношение иное. Но это я его подвела к грани. Это я его столкнула за нее и провела в самую глубину безумия. Это моя сила и мой огонь сделал. Я не хочу, чтобы это повторилось. Снова. С тобой.
— Анна, в том, что произошло нет твоей вины…
— Есть!
— Нет, — Дариус аккуратно стер слезинки с ее щеки. — Он был опытным, взрослым темным, который полностью осознавал кто ты. А вот ты была лишь глупым ребенком, что ее доверилась. А он эти лишь воспользовался. Это его вина. И твоя смерть тоже. Прошу, не вини себя в этом… И позволь мне также принять осознание решение быть с тобой…
Сердце Анны забилось стремительно, а на глазах снова появились слезы. Не в силах говорить она лишь медленно кивнула. Позволяя…
Дариус коснулся ее губ в коротком поцелуе, крепко сжимая ее в объятиях. Однако ее расслабление было сменилось напряжением и на Дариуса уставились два удивленно распахнутых ярко-зеленых глаза. А затем уже раздался пронзительный визг Инги.
— Да что же сегодня за сумасшедший день, — дверь с грохотом распахнулась и глазам темного комиссара предстала весьма странная картина. — Так, мне кажется объяснений мне на сегодня хватит. Инга! — девушка сразу успокоилась и шмыгнув красным носом, стыдливо попыталась натянуть чужую рубашку еще ниже, прикрыть хоть немного колени. Впрочем, безуспешно. — Ты приводи себя в порядок. Ты — за мной.
Дариус молча последовал за Альваро. Хоть и прошло совсем немного времени, он уже не выглядел таким бледным. Войдя в свой кабинет, он плеснул в два круглых стакана янтарный напиток и протянул Дариуса. Молча выпили.
— Этот помощник — ее муж. Но он не вступил в наш род. Как показывает практика, на него также перекинулось проклятье. Денфилия перестраховалась. И да, у меня есть брат. Она его прячет в настоящем захолустье, считает, что его сбережет его от проклятия. — Он еще раз плеснул, быстро выпив, лишь слегка покосившись на обнаженный торс Дариуса, — и да, проклятье меня отпустило. И лишь поэтому я с трудом сдерживаюсь, чтобы тебе не врезать…. Какого демона, Дар! — пустой стакан с грохотом опустился на стол, треснув от такого обращения.
— Я не сдержался, прости, но дальше поцелуя не зашло….
— Не зашло?! Да она голая и на ней твоя рубашка. Ты, впрочем, выглядишь не лучше, — он кивнул на тонкие, красные царапины на плечах и укус на шее.