— Давненько ты не захаживала, проклятая. — Скрипучий, старческий голос прозвучал неожиданно громко, словно со всех сторон.
— Ты ж не привечаешь, дед. — Усмехнулась Анна. Дед обернулся, сверкнув ярко-зелеными, молодыми глазами. Лицо его было совершенно не человеческим, словно кора дерева кожа, яркие глаза и мелкие ростки, прорастающие отовсюду.
— Кто ж привечает с радостью проклятье, да горе. Давеча, помнится, захаживала ты вся кровушкой-то пахнущая, да с пустой в глазах. — Анна промолчала, лишь ускорила шаг, а дед как шел не спеша, переваливаясь, так и шел, но они так и не приблизились к нему ни на шаг. — Да сейчас то ты, не лучше выглядишь…
— Выжгу твой лес заповедный, зверье твое, да хозяйку твою, — зло прошипела Анна, глаза вспыхнули красным пламенеем, да тут же погасли, — даже пепла не останется от твоего обожаемого леса.
— Злобное ты творенье, — продолжил дед, как ни в чем не бывало, — да самою тобою злоба сотворена.
— Уж извиняй, молча высаживать снова и снова кустики, да деревца, пока уничтожаю твой лес, я бы не смогла.
— Злоба, да неприятие давит, да держит тебя, они прокладывают тропинки безумия в разуме твоем-то. Да, отпустить-то ты не силах….
— Замолчи, раздражаешь речами своими. — Анна было хотела достать руку, да вовремя отдернула себя, — долго идем, леший, кругами водишь?
— Не гневись, проклятая, пришли ужеть. — Как по волшебству лес расступился, и они оказались на залитой ярким солнцем поляне и небольшой, утопленной в земле избушке, покрытой мхом, да яркими ягодами земляники.
К ним на встречу вышла молодая девушка, в длинном до самых босых пят свободном льняном платье, с русой, толстой косой до самой земли. В руках она держала тонкую плетенную ветвь с молодой порослью.
— Спасибо, Благомир, — ведьма поклонилась лешему и тот с ответным поклоном исчез в лесу, — Аннет, я надеялась не увидеть тебя в своей жизни, да и дети мои чтобы с тобой не повстречались тоже. — На феникса она смотрела с откровенной неприязнью.
— Анна, — поправила спокойно феникс и отпустила руки темным, — где твоя мать, Весна?
— Матушка оставила пост, — вздернула молодая ведьма свой веснушчатый нос.
— Жаль, хорошей была ведьмой. — Вполне искренне произнесла Анна, — Какую плату ты желаешь?
— Судьбу хочу свою знать, да нить нужную найти, — ведьма ни на секунду ни задумалась, видимо давно желала приоткрыть завесу неведомого. Анна склонила голову, соглашаясь с платой, — проходите, гостями будете, — ведьма сделала приглашающий жест, и Анна первая сдала несколько шагов и остановилась, темные прошли вперед и обернулись.
— Сильная ты стала, раз круг так быстро построила.
— Ты сама, мне еще девчушкой дала предсказание, что злой дух придет ко мне. Вот круг и построила. Что, Аннет, нет доверия в тебе?
Анна прошлась вдоль видимой только ей черты и потерев руку с печатью своего демона, все же шагнула за черту.
Потеряв равновесие, Инга удивленно захлопала глазами, оглядываясь.
— Какое чистое дитя, — довольно произнесла ведьма, цепляя темных под руки и таща вперед. — Тут пруд за домом моим, искупайтесь, одежду я вам принесу, а там и обед подоспеет.
— А что с Анной?
— Кругом заветным мой дом очерчен, ни один дух не способен находиться внутри. И одержимые также приходят в себя. Сейчас она спит крепким сном и неведомо ей будет, что происходит здесь. Вот, — словно она ждала их, передала каждому по стопке одежды с мыльными принадлежностями и указала путь к небольшому пруду. Сама же, прихватив Ингу за руку, отправилась с ней в другую сторону.
Вода оказалась на удивление теплой, темные быстро разделись и с удовольствием погрузились в воду.
— Давно же к нам мужчины не захаживали, — над водой появились несколько девичьих голов, — не бейтесь, своих не топим.
— Не топим,
— Не топим!
— Не топим?
С разных сторон раздались голоса других девушек, над водой показались и блестящие рыбьи хвосты. Самые смелые выбрались на берег и близлежащие камни, внимательно рассматривая мужчин.
— А вы простите? — Альваро галантно убрал бледно зеленую ладошку со своей груди и легко поцеловав, отстранил от себя, под веселый смех.
— А мы русалки, я — Уна, — та самая русалки, обвила уже шею Альваро, а ноги длинным холодным хвостом. К Дариусу русалки остерегались приближаться, лишь мимоходом прикасались, но кружили плотным рыбьим кольцом.