Для официальных аудиенций мне выделили старый кабинет матери. Я обожал его. Обитые розовыми шелковыми обоями стены. Стол с панно из драгоценных камней. Глубокие бархатные кресла. Камин.
Почти как у настоящего короля.
Мне нравилось воображать себя важным и взрослым, сидящим за этим столом и принимающим министров и послов. Нравилось представлять себя в синей атласной мантии с окладистой светлой бородой как у отца и с диамантовым обручем на голове.
Тебе не идет борода. Просто для справки. А да. Ты не слышишь.
Сквайр уже ждал меня, сидя на стуле и неприкрыто глазея на роскошь кабинета своими узкими серо-зелеными глазами. Он мне сразу же не понравился. Мне хотелось, чтоб мой поверенный, охранник и помощник в одном лице был высоким, накачанным и внушающим ужас парнем, желательно обритым наголо. Но передо мной сидел молодой человек на вид чуть старше меня. Он был ниже ростом (мой рост составляет метр девяносто по вашим меркам). По весу, правда, сквайр меня обогнал (это было не так уж сложно, по природе я худощавый, в семнадцать лет весил около семидесяти пяти килограмм). Однако он был не накачан, не представлял угрозы, вообще походил на добродушного паренька, каких словно деревьев в лесу на улицах. Именно потому меня захлестнула раздражительность, которую я тут же захотел выплеснуть на него.
— Мой принц, — вскочил со стула тот. — Сквайр Ленард Свен прибыл для исполнения своего долга!
Я холодно посмотрел на него, ощутив прилив раздражения от вида его растрепанных светло-русых волос, и прошествовал к столу, даже не кивнув.
— Почему ты сидел, когда я вошел? — ледяным тоном спросил я.
— Простите, — басом ответил он, — я не слышал ваших шагов.
— Когда враги короны решат меня похитить, ты тоже ничего не услышишь? — передразнил я зло.
— Нет, вовсе нет, — начал он оправдываться, но я поднял правую руку вверх и тот замолчал.
Как мне понравился этот жест. Величественный, короткий и выразительный — все именно так, как я представлял. Король, от которого всех бросает в жар. Я продолжал свой спектакль. Еще от отца я понял, что больше всего людей пугает пустое выражение лица, по которому невозможно считать, что на самом деле творится на душе.
Ну что за любовь к дешевой драме!
— Говоришь, тебя зовут Ленард? — я увидел на столе папку с его личным делом и открыл ее, изучая бумаги. — Опыт работы?
— Нет, — отчеканил он, — но я закончил подготовительные курсы и лучше всех сдал экзамены…
— То есть ты ничего не умеешь? — небрежно прервал его я. — Почему ты вообще здесь? Лучше всех перекладывал бумажки с места на место? О чем думали рекрутеры?
Я так надеялся, что он хотя бы покраснеет или смутится. Но Ленард оставался железно спокойным. И мне стало тревожно даже от его полуулыбки.
— Мой принц, — спокойно обратился ко мне он, — я вижу у вас канцелярский нож на столе. Можно его одолжить?
— Если тебе нечем вскрывать конверты — пожалуйста, — развел я руками, — пользуйся моей щедростью.
Свен с таким же спокойствием взял ножик, затем величаво встал со стула, размахнулся и швырнул его в мою сторону. Я в ужасе зажмурился, но лезвие только лишь просвистело мимо моего уха.
— С бумажками у меня хорошие отношения, — в тоне Ленарда прозвучал скрытый смешок, — но также я лучше всех курсантов прошел военную подготовку.
Я приоткрыл глаза, прикидывая в голове, успею ли дотянуться до кнопки вызова охраны под столом. Можно было еще поступить в лучших традициях героических баллад: перепрыгнуть через стол, вырубить его и убежать, но идея с охраной явно одерживала первенство.
Злополучный ножик пригвоздил мошку, залетевшую в кабинет, прямо к полу. Ленард показал мне несчастную и улыбнулся:
— Никогда не промахиваюсь.
Он с трудом пытался не показывать, что смеется надо мной. За подобное отец уже бы прогнал нахала из кабинета, но я стиснул зубы и решил сделать вид, что его ничем неприкрытая попытка меня унизить не увенчалась успехом.
— Прекрасно, ты не прошел проверку, — оскалился я в злобной улыбке, — Хороший сквайр выдерживает любую критику от своего непосредственного начальства, не играя в дешевых спектаклях.
Свен застыл, снова приняв безучастный вид. Мне были непонятны его мысли и намерения, что злило еще больше. Хорошие короли всегда читали собеседника как книгу, а я постоянно должен был чуть ли не Прорицательством заниматься. Чтобы не доставлять сквайру удовольствия над победой, я резко развернулся к нему спиной и показал на карту Ниллиона на стене:
— Что ты видишь перед собой?
— Карту? — осторожно поинтересовался тот.
— Очевидный ответ, — огрызнулся я, — мысли шире.
Ленард молчал, сидя все в той же позе. Поняв, что тот не будет даже пытаться, я прокашлялся и продолжил:
— Что ж, не буду мучить тебя столь сложными для твоего мышления вопросами. Перед тобой королевство Ниллион. Мы поставляем Измерению лучшие технологии и предметы роскоши. Закупаем… В этом списке много статей, не буду сильно тебя нагружать.
Мы закупали почти все. На Нилионе не было густых лесов, как у наших добрых соседей из Лореанга, или глубоких и чистых морей, как у менее добрых соседей из Друэллы. Даже далекий Шелруд, где ночь и день длились по полгода, мог похвастаться редкими растениями, а в стремительно беднеющей Лефарии можно было прорастить даже палку. Но мы не были захолустьем вроде далеких и медленно погружавшихся в пески Пустошей. Нилион забирал под свое покровительство самые пытливые умы и самые трудолюбивые руки, вознаграждая их за верность. И за изобретения, что они придумывали и воплощали в жизнь.
— Королевский дом Ниллиона — древнейший и благороднейший в нашем Измерении, не считая почивших Арилийцев, — продолжал я, — и даже для тебя не секрет, что для нас родовая честь и совершенство во всем не пустой звук. Именно потому на тебя, как на сквайра кронпринца, будет возложена огромная ответственность. Ты уверен, что сможешь ее нести?
— Да, мой принц, — снова только лишь кивнул Ленард, — я прошу прощения за инцидент с канцелярским ножом. Для меня было важно…
— Бахвалиться, — закончил я за него, — надеюсь, ты избавишься от этой дурной привычки. На чем я остановился? Ах, да. Фактически, ты пока что единственный, но важный член моей свиты. В каком-то смысле даже ее глава. И ты должен держать лицо. С уставом ознакомлен?
— Да, мой принц, — принялся перечислять Свен, — Никаких отношений до окончания срока службы, не покидать пост до…
— Да, я понял, в бумажках роешься прекрасно. Но ты не знаешь самого важного: подчинение каждому моему слову.
— Это прописано в правила…
Я постучал ногтями по столу и произнес спокойно, но угрожающе:
— Тебе будет дано слово, когда твой принц сочтет это нужным.
Ленард затих. Я прочистил горло и продолжил:
— В очередной раз приходится вспоминать, на чем меня прервали, покорно благодарю. Верность и умение отключать мозг — вот твои лучшие друзья. Я говорю тебе стоять — стоишь. Велю молчать — молчишь. Приказываю съесть человека — просишь лишь передать столовые приборы. Мое слово закон для тебя. И отныне будет так. Ты понял меня?
Сквайр молчал. Я понимал, что он нашел лазейку, ведь «слова принц не давал», потому встал из-за стола, подошел к его стулу и склонился над ним:
— Ты. Понял. Меня?
— Да, мой принц, — спокойно ответил Ленард. И я ощутил неимоверную досаду.
В его взгляде читалось абсолютное безразличие ко всем моим словам. Он подчинялся мне, но совершенно не боялся. Даже не испытывал трепета. Что ж, то было только начало.
Скоро я внушу ему неподдельный ужас.
***
Вечером я вышел на традиционную прогулку по окрестностям нашего дворца, чтоб очистить разум и заодно хоть ненадолго вырваться из Артенара.
Фамильный замок нашей семьи стоял на холме посреди огромного поля. Я медленно протаптывал тропинку среди долгой травы, задевая отдельные из них пальцами и вдыхая этот прекрасный запах.
Именно в поле меня настигли мысли о маме.
У всех в жизни есть призраки. Я не имею в виду бестелесных созданий в цепях. Я о людях, что были когда-то в вашей жизни, а потом бесследно оттуда пропали. И из вашего сердца словно вырвали кусок, который больше ничем не заполнить. Однажды кровь перестанет литься, рана затянется и перестанет сочиться гноем и болью. Даже воспоминания угаснут и станут лишь далеким миражом на горизонте. Но пустота? О, пустота останется с вами навсегда. И вы никогда ничем ее не восполните.