Лия молчала, сопротивляясь новому желанию огрызнуться. Слишком уж слова Акрейда совпали с ее собственными страхами. После того как Вилт вернулся…
Акрейд действительно понимал.
— Что у тебя с глазами? — спросила она, наконец. Глаза рыжего и правда как будто посветлели.
— Заметно? — хмыкнул тот. — У меня импланты с допами. Контролер состава воздуха, ночное видение…
Лия присвистнула.
— Это ж бешеные деньги!
— Нормальные, — пожал плечами Акрейд. — К тому же штуки полезные. Если девчонка думает, что ты не видишь и в кинотеатре решила поправить лифчик… А еще я могу менять цвет радужки! Любой оттенок, хоть белый, хоть красный, хоть фиолетовый! Все хочу сделать фотоссесию в костюме вампира.
— Сколько тебе лет? — фыркнула Лия.
Акрейд улыбнулся в ответ.
— Недостаточно, чтобы оказаться в тюрьме на всю жизнь, — серьезно ответил он.
Двери в палату, где установили реабилитационные капсулы, была разблокирована. Это настораживало, учитывая обстоятельства. Мало ли, кто решил пробраться в палату и отомстить Императрице, которая не может сопротивляться.
Хотя, за что ей мстить теперь? Но Вилт боялся, что найдутся твердолобые похуже Айна… не думать о друге, попавшем в изолятор. Не думать. Иначе вся его выдержка просто расколется.
В палате и правда обнаружился вторженец. Глава сопротивления стоял у капсулы, рассматривая тревожно помигивающие лампочки. На маленьком экране сменялись показания медицинского отчета.
— Какой бездны ты тут крутишься?! Тебе знакомо слово «стерильность»? — строго спросил Вилт.
Лек оглянулся, взгляд его был отсутствующим. Осознав присутствие Стэра, Лек мрачно сообщил:
— Я же не лезу в капсулу.
— Уже радует. Потому что тогда ее шансы на выживание снизились бы процентов на двадцать от уже имеющихся.
— То есть, сейчас их больше двадцати?
Вилт вздохнул.
— Послушай, Лек. Ты ведешь себя неадекватно. Люди видят, что ты относишься к ней по-особому.
Лек развернулся, сделал несколько шагов к нему, схватил за ворот рубахи.
— Ты что-то имеешь против?!
— Нет, — твердо сказал Вилт. — Но ты должен понимать, как это выглядит со стороны. Не имея объяснений, люди видят, что ты прикрываешь Императрицу.
Лек с досадой оттолкнул его.
— Ты защищал ее, Стэр. Когда вернулся на Предел. Не мог не подозревать, что задумал Морино. Ты и твоя жена все знали.
— Не впутывай сюда Лию! — жестко произнес Вилт. — Она здесь точно не при чем!
— Значит, своей вины не отрицаешь, — хмыкнул Лек. — Может, мне прижать не Морино, а тебя, чтобы выяснить, кто ему помогал?
— И ты получишь бунт, показав, что Императрица для тебя важнее пилотов! Которых и так не хватает!
— Так что же, мне пожалеть бедняжку? — криво усмехнулся Лек. — Не будь он твоим родственником, ты бы по-другому говорил!
Вилт прекрасно осознавал, что следует промолчать. Тем более, после того, как Лек начал угрожать Лие. Если выбирать между Лией и ее братом…
Но Вилт не собирался делать выбор.
— Признай, что сам спровоцировал ситуацию. Рано или поздно, на месте Айна оказался бы кто-то другой. Тебе повезло, что он попался один! — выдохнул Стэр.
— Вот как! Я еще и радоваться должен?! — процедил Лек. — Он совершил преступление и в вине признался.
— Ситуация была непредсказуемая, — возразил Вилт.
Они смотрели друг на друга. Вилт не отводил взгляда, и главе сопротивления, наконец, надоело.
— Твое дело — позаботиться о том, чтобы Тейла выжила. Иначе будем разбираться уже с тобой.
На этот выпад Стэр предпочел не отвечать.
— Тебе самому пора на процедуры, — напомнил он холодно.
Лек кивнул и ушел. Вилт проверил показания приборов и направился следом.
Он думал о Лие, которая не находила себе места с того самого момента, как Айн признался, что подстроил аварию на корабле Тейлы.
В душе зрела злость. На главу сопротивления, который вел себя как полный придурок. На Айна, который не подумал о последствиях своих действий… И на себя — за то, что не мог успокоить собственную жену.
Надо успокоиться. Если сорвется — не избежать беды.
В голове мелькнула злорадная мысль о том, что он так и не сказал Леку, что Тейла стабильна, и скоро ее можно будет выводить из искусственной комы.
Лия оценила старания Акрейда. Было даже приятно, что этому рыжему придурку не все равно. Но оценить и прислушаться — разные вещи, и Лия чувствовала, что с каждым днем все сильнее сходит с ума.