Король замер, словно раздумывая, немного нахмурившись, что ему, между прочим, шло. Затем подошёл к лежащему на полу Кириллу, пристально рассматривая парня со всех сторон. А затем ухмыльнулся, серые глаза вспыхнули серебром. В воздухе заклубилась высвобожденная королевская сила.
-Ты был прав Дамиан. - громко произнёс король. - Он крупная фишка, и ты сыграл свою лучшую партию сегодня, поэтому я воздам тебе по заслугам Дамиан Клементьев, но,- многозначительная пауза, затем король добавил, -Твоя сестра опозорила своё имя и её накажут согласно нашему кодексу. Я разочарован в тебе дорогая,- рассмеявшись, отчеканил король, награждая Диану презрительным взглядом.
Звонкий щелчок королевских пальцев, и все невысказанные возражения Дамиана, молчаливая, отчаянная мольба в глазах Дианы, ничего не меняли. Королевские решения не оспаривались, никогда и так было и будет всегда. Таковы правила в мире демонов, и чтобы выжить, нужно было приспособиться либо - умереть.
.Воздух в мастерской стремительно нагревался- и вот белесая ледяная крошка, свежевыпавший снег стал таять. Перед королём предстали два идентичных мужчины. Рыжеволосые с россыпью веснушек на коже лица, и если бы не глаза, отливающие огненно-красным, то они бы легко сошли за обычных людей. Этих красавцев хорошо знала Диана. Да, и Дамиану прислужников короля видеть было не впервой.
"Ифриты, проклятые суки" подумала Диана . От ненависти и обиды хотелось плеваться, но она знала, что все её эмоции сыграют с ней злую службу, поэтому молчала, изо всех сил стискивая зубы.
- Парня на время в темницу, но и пальцем не трогать, а эту белобрысую нерасторопную дуру туда же, только вот её не беречь. Она теперь никто просто шваль. Поняли меня? Его кормить и поить, когда очухается. Блондинку обречь на голод. И пусть у неё в конуре будет жарко.
Дамиан молча наблюдал, бесстрастный напоминающий красивую статую.
"Чтож сестра сама виновата". А воля короля закон. Он сделал всё что мог, поэтому себя он не винил. "Отныне, каждый сам по себе", решил Дамиан, встречая укоризненный, отчаянный взгляд схваченной рыжеволосым Дианы " "Почему ты ничего не сделал. Помоги брат. Прошу помоги!"
Оттаянный вопль обречённой души, и пусть лишь в мыслях сестры, но он слышал. Обиженные янтарные глаза, выжигали на его лице дыры. Но, Дамиан пожал плечами, приспосабливаясь к новым жизненным обстоятельствам. Он всегда выживал. Он всегда таким был. И пусть его назовут холодным, безжалостным, Чтож, такова его суть. Он демон. Истинный демон и с этим ничего не поделать, а просто приходиться жить.
Слабая мысль, несла горькое утешение, но если бы на её месте оказался он, то сестра поступила бы так же, он знал это и никогда не сомневался.
Улыбка короля, радушие в его взгляде направленное на Дамиана льстило парню, и он в ответ улыбнулся, как ни в чём не бывало.
-Итак, Дамиан, - смягчив тон сказал король, -теперь можно поговорить и о делах. С тебя детальный отчёт.
Дамиан улыбнулся. Думая, что рассказать, а что скрыть, чтобы не вызвать внезапный королевский гнев. В последнее время настроение короля колебалось, как внезапный порыв ветра. То он злой, то он добрый. Никогда не угадаешь. Говорили, что Азарус медленно сходит с ума, но прямых доказательств не было и даже ему Дамиану, часто находившегося в пределах досягаемости его величества не за что-то было зацепиться. Но, некая тревога всё же оставалась. Король менялся, в его действиях порой отсутствовала всякая логика. А раздражение слишком быстро перерастало в яростный, грозящий виновнику погибелью гнев. Вот что было странно, Дамиан всегда доверявший своему чутью не мог оставить происходящие изменения с королём без внимания, поэтому он незаметно присматривался к королю. Но пока ничего слишком подозрительного не находил.
Миллионы колючих искр волнами боли пронзали кожу, убийственно острое ощущение собственного замлевшего тела доставляло неудобство. Кирилл пришёл в себя осматриваясь, понимая, что лежит на холодном каменном полу в темном помещении с высоким потолком, без окон и прочной с виду металлической решёткой. Повернулся на бок, заставляя себя пусть и медленно, но подняться с пола. Тело болело, словно принадлежало кому-то чужому. Встал, потянулся. Не было слышно ни единого звука. Когда подошёл к решётке убедился в прочности задвижки, подёргав до скрежета дверь, сразу же бросил сие бесполезное занятие и прислонившись к решётке лбом стал наблюдать, как слабый свет догорающего факела в далёкой коридорной нише взметался пламенем от порывов слабого ветра. Отошел обратно вглубь помещения- клетки и сел на корточки В таком положении всегда было легче думать. Но, пока ничего не приходило в голову. Ещё раз прошёлся по стенам рассеянным взглядом, заметил узкий тёмный с виду глиняный кувшин. Облизнул пересохшие губы. Если в кувшине вода, путь даже отравленная он хоть вдоволь напьется. Он усмехнулся собственным мыслям. Не может быть, чтобы с таким повышенным вниманием к его персоне всё было безнадёжно. Если бы хотели убить, давно убили бы. Самым правильным решением было бы взять себя в руки и просто ждать. Ждать уготованной ему блондинистыми ублюдками судьбы. Но, бездейственное ожидание Кирилл ненавидел
Снова головная боль отдаётся лёгкой пульсацией в обоих висках и, непрошенными гостями возвращаются воспоминания. Вчерашний день, или то что случилось, а когда в действительности это было? Спрашивал себя Кирилл и не мог найти ответа. А, что он помнил чётко и ясно так это: концерт в подземке, а потом тени и чернота. Свет с ладоней. Крики и боль людей, разрывающая на части сердце. Затем пробел, пустующий до странной квартиры и женщины обладающей силой. И опаньки - лицо надоевшей блондинки, а после опустошающий репортаж. Значит, нет, в это не хотелось верить, но от правды некуда было бежать, значит, всё-таки мать умерла? А он кто? Кто он такой и где, чёрт возьми, пребывает сейчас? И как блондинистые Клементьевы его называли? Вот так всегда самое важное выпадает! Он ведь был им нужен, не смотря на всю эту кутерьму, нужен был им позарез. И если предположить, что за время так называемый пробелов, выпадающих из памяти пятен, то время, которое он был без сознания, его доставили туда куда хотели, то, что дальше?
Кирилл встал, в сотый раз, обдумывая свое положение. Его мысли путались и ускользали. Усталость, голод, опустошение не способствовали принятию правильного решение, голод не давал сконцентрироваться. И всё что он мог -это подойти взять в руки кувшин, понюхать и попробовать, слизнув капельку влаги с подушечки пальца, а, после, решившись отчаянно выпить, чтобы хотя бы утолить жажду.