Зимой она поступила слишком плохо и теперь больше всего боялась, что Страйф узнает об этом.
Клауд был хоть и недотёпой, но неплохим парнем, пожалуй, лучшим из всех, кого Лайтнинг знала, хотя жизнь её и не жаловала приличными знакомыми.
Но теперь она старательно избегала его. Было бы несправедливо обмануть Клауда или предать. А она была уверенна, что так и произойдет, если они сблизятся. Да и Лайтнинг не хотела, чтобы место Зака в её сердце занял его лучший друг. Клэр знала, что должна была скоро перейти во взрослую жизнь, это был почти ритуал, нашёптанный ей Луной.
«А кто?! Ноктис?»
Лайтнинг вопреки своим слезам улыбнулась. Такие нелепости всегда казались смешными. Она протёрла щеки рукой. Ничего общего, кроме страстной ненависти друг к другу и нелепой похоти. А может оно и к лучшему, ей от него ничего не нужно, также как и ему. Заведи она с ним какую-либо интрижку, просто постель, было бы легче ненавидеть себя и его за такой грязный поступок. Фэррон столько лет считали оторвой, что взрослые думали — она родилась порочной. Но порок приходит с годами. А сейчас всего месяц огораживал её от взрослой жизни.
Она боялась снова увидеть Ноктиса, будто теперь всё решено за неё. Оттого-то она последнее время так тщательно выбирала дороги, боясь его встретить.
Внутренние противоречия стянули грудь. Как последняя ведьма, Лайтнинг пожелала этому человеку никогда с ней больше не встречаться. Или, если это всё-таки произойдёт, то пусть их встречи принесят Ноктису одни несчастья.
========== 7. Случайная встреча ==========
— И ты ещё не решил, куда будешь поступать?
— Да.
— Печальное зрелище. Король не может найти свой трон!
— А ты, похоже, всё-таки решил податься в поэты? — Ноктис еле-еле приподнял уголок губ. Он припомнил Промпто его литературные заслуги — по большей части нецензурные четверостишия, нацарапанные на стенах школьных коридоров.
Блондин белозубо улыбнулся, в темноте клуба это выглядело даже зловеще.
— А ты так и не решился пойти в искусствоведы? Как же твои воскресные вылазки в галереи? — уколол в ответ блондин. Ноктис опустил глаза: глупо поддевать друга, который так хорошо знает тебя.
— Коллекционер — не профессия.
— Уж точно не для тебя, — беззлобно хмыкнул Аргентум.
Ноктису отчего-то впервые за долгое время стало легко. Он скучал по той беззаботности, что приносил с собой Промпто, и по их показным разговорам ни о чём. Когда-то они лишь играли в серьёзных людей. А теперь, Промпто навсегда остался для Ноктиса частью счастливого прошлого.
— Я-то в отличие от тебя уже твёрдо решил свою судьбу! — вдруг серьёзно сообщил блондин.- Больше никаких тюрем! — не вызывало сомнений, что Аргентум имеет в виду лишь учебные заведения. — Прежде чем моя матушка охомутает меня, я отправлюсь путешествовать. Все, что нужно писателю — жизненный опыт! Так что хмель и девочки будут единственными моими учителями в ближайшие годы, — необузданный Аргентум после закрытой школы дорвался до свободы.
Ноктис откинулся назад в кресле и впился глазами в школьного друга. Среди бегающих огней его взгляд терял остроту. Каэлум не сомневался — Промпто не шутит, он сможет выполнить свои утопичные «угрозы». Аргентум был из тех, кто легко плетёт байки и поступью, не касающейся земли, уходит в них навсегда. Вот только Ноктису не было места в этих сказках. Промпто — третий и младший сын, ему никогда не светит вкалывать на семейный бизнес, да и денег Аргентумов хватит ещё правнукам. А вот Ноктис единственный наследник Каэлума.
— Ну, братец, и тоска в этом захолустье. Теперь ясно, отчего ты столько лет не хотел сюда возвращаться, — небрежно протянул блондин, отводя глаза.
Промпто откинулся на спинку дивана, запрокинул голову назад, прячась от хмурого взгляда Ноктиса. Да и мир вверх ногами казался куда забавней, когда в крови играл хмель. Промпто в поисках достойного объекта для развлечения разглядывал девиц, стайкой пасущихся внизу у бара. Мелькнули неимоверно длинные ноги, джинсовая юбка, рубашка в клетку и розовые волосы. Он присвистнул и наконец вернулся к Ноктису.
— Симпатичный экземпляр, — сообщил блондин, заметив, что Каэлум застыл и впился взглядом в ту же девушку.
Ноктис сглотнул.
— Монстр в юбке! — неожиданно тихо огрызнулся он.
У судьбы свои петли и дороги. Почему Лайтнинг не хотела появляться, когда Ноктис сходил с ума, выискивая ее глазами на улице, а теперь в таком неожиданном месте всплыла? Не потащи взбалмошный Промпто в честь своего приезда Ноктиса в ночной город, Каэлум не увидел бы её. Может быть давно стоило последовать совету Игниса и отправиться по всем тяжким, дабы встретить там Лайтнинг. Где ещё может обитать эта дрянь?
— Ты её знаешь? — хитро прищурил один глаз Промпто.
Гладиолус, весь вечер хмуро маячивший рядом с ними, наконец развеселился и прыснул смехом. Ноктис промолчал, но по бледнеющему лицу плотно сжатым губам было заметно, как тяжело это ему далось.
— Она твоя подружка? — Промпто подхватил настроение Глада и начал шутить над Ноктисом.
— Нет! — отрезал Каэлум.
Видя то, как захлёбывается смехом Гладиолус, Промпто продолжил:
— Ну, тогда можно я её сниму? — акцент на личном местоимении и поднятая бровь.
— Нет, — резко и почти сквозь зубы ответил Ноктис.
— Так она всё-таки твоя подружка!
Промпто с удовольствием наблюдал, как зеленеет «принц», а громила Гладиолус уже задыхается от смеха и слёз.
— Это девчонка из соседского приюта, она всё детство доставала Ноктиса, — наконец пояснил Глад.
— Так самое время ей отомстить, — хмыкнул Промпто. — Или ты до сих пор боишься к ней подходить?
— Заткнись.
Промпто, ухмыляясь, опустил глаза, дав Ноктису время передохнуть. Он-то знал, что будет, если перегнуть палку и вывести «принца» из себя. Не дай бог, тот психанёт и без оглядки покинет сие место. Промпто не хотелось так портить празднование своего приезда. Однако что за девица, способная с пол-оборота даже не приближаясь так взбесить Каэлума?! Промпто захотелось обернуться и хорошенько её рассмотреть, но он не стал так поступать.
Ноктиса Промпто знал как облупленного, не даром они три года прожили в одной комнате. Каковым был Каэлум? О, поэтичный Аргентум мог описать его парой тройкой возвышенных эпитетов и сдобрить это чёрной бранью. За глаза в школе Каэлума называли «принцем». Его замкнутость и необщительность многие принимали за надменность, кого-то бесила его врождённая осанка и манеры королевской особы, кого-то задевал темперамент. Но что это был за темперамент! Особенно в моменты гнева!
Трудно было представить, что в детстве кто-то мог обижать Каэлума. Впрочем, может поэтому он и превратился в «принца», готового за любое неприятное слово размазать тебя по стенке?!
Промпто нашёл в своём стакане дно и обратился то ли к другу Ноктиса, то ли его водителю:
— Глад, притащи мне из бара ещё выпивки!
Трезвый, как стёклышко, военный курсант переглянулся с Каэлумом, тот кивнул, мол: «Мне тоже». Сегодня дурное настроение позволяло Ноктису раздавать приказы, унижая чужое достоинство.
Гладиолус, позабыв веселье, скрипнул челюстью и покинул их. Этот внезапный школьный друг, явившийся в дом Каэлумов, ему не очень-то нравился.
— Ну, — многозначительно хмыкнул блондин и склонился над низким столиком, заговорщически подзывая Ноктиса.
Тот неохотно подался вперёд, ему не хотелось терять из виду Лайтнинг.
Промпто растянул губы в улыбке от уха до уха, снова темнота окрасила его ухмылку в зловещий оттенок. Он движением фокусника продемонстрировал на ладони два белых кругляшка.
Ноктис сглотнул. Промпто ещё в школе умудрялся баловаться этой дрянью, Каэлум пару раз тоже пробовал, но не горел желанием снова повторять эти эксперименты. Его однажды чуть не застукали в отличие от удачливого блондина.
— Ты что-то не на шутку распереживался из-за этой девки! Не хочешь расслабиться?
Каэлум посмотрел поверх плеча Промпто на Лайтнинг, к ней уже кто-то подошёл и протянул бутылку пива. Губы Ноктиса превратились в тонкую линию. Тело помнило волны расслабления и безразличия ко всему после действия наркотиков. И Ноктис тут же проклял Фэррон, на какие грязные поступки эта ведьма его толкает!