Клэр слегка побледнела, отступив назад, но быстро спрятала испуг за злостью. Фэррон не любила, когда кто-то нарушает её территорию и ходит её тропами. Если ей нужно было бы, она сама пришла к Клауду, как делала это раньше.
— Привет! — зло ответила она и обогнула Страйфа, продолжая свой путь.
Клауд знал этот тон, но лишь улыбнулся, поддев рукой пакет Клэр и последовав за ней. Она внутренне сжалась, принимая его бескорыстную помощь, но не подняла глаз.
Клауд отметил, что с последней их встречи Лайтнинг вернулась в норму. Тогда она и на себя-то не походила, глупо было спрашивать, зачем ей сдалась его рабочая обувь. Наверное, это была какая-то забава, впрочем, когда это Фэррон играла или шутила?
Когда с ними был Зак.
Клауд снова не знал, с чего начать разговор. Нет, тема его кед заранее провальная. Он неловко выдал:
— Когда ты полезла на Старый мост за тем парнем, я почти поверил, что ты наконец решилась вернуться в Игры.
— С чего бы? — сухо проговорила Клэр, не поворачивая головы.
С того момента, как Лайтнинг полезла спасать Каэлума, прошло несколько недель. С тех пор она ни разу не появлялась на сборище Трех банд. Клауд же втайне надеялся, что тот инцидент вернёт её прежнюю и уничтожит фобию перед Старым мостом. Страйф ошибся.
— Ну, мне казалось, что это было бы…- Клауд запнулся, подбирая слова.
— А ты сам не хочешь с этим завязать? — спросила она чуть резче, чем следовало. Она знала, к чему приведет этот разговор.
Клауд опустил взгляд на свои ботинки. Он не знал, что глубоко в душе Лайтнинг тоже хотела, чтобы они снова могли быть чем-то большим, чем знакомыми. После того, как он помог ей, не сказав ни слова, Клэр поняла, насколько ей не хватает такого человека, на которого всегда можно положиться. Но Фэррон слишком хорошо знала, что она никогда уже не сможет вернуться к Старому мосту, а Клауд никогда не бросит свои Игры и банды. Это всё были легенды и мечты их с Заком детства. В память о Фейре Клауд начал участвовать в турнире. Даже чертов камуфляж и полувоенные рубахи с нашивками он начал носить вслед за Заком. Мальчишками они всегда крутились возле остатков «Солдат Анжела» и верили, что эта банда возродится.
— Завязывать не с чем — Старый мост огородили, скоро его будут сносить, — вдруг грустно усмехнулся Клауд.
Клэр на секунду осеклась. Она получила то, что так долго хотела. Сколько ребят выросли на мечтах покорить Старый Мост?! Наверное, несколько поколений. Лайтнинг смягчилась, она не ждала такого поворота:
— Я рада, — неуверенно проговорила она.
Клауд тихо улыбнулся.
— Я знал, что ты так скажешь.
— И что теперь? Никаких Игр? — впервые посмотрев Клауду в глаза, спросила она.
Он увидел в них что-то давно потерянное, то что так хотел найти в Клэр.
— Сефирота выпустили из тюрьмы, — признался он ей. — Похоже, скоро банды снова соберутся. Я надеялся, что ты… — сказал Клауд.
Клэр сжала ладонь в кулак. Валентайн был прав, за плохим следует худшее:
— А я-то тут причём? — снова зло спросила она. — Через неделю меня тут вообще не будет, я наконец уеду из этого города, а вы можете кидаться с крыш и мостов сколько угодно и сколько угодно резать друг друга по подворотням, идиоты.
Клауду неожиданно неприятно было слышать эти слова, пусть и сказанные в сердцах. Он даже не знал, что так задевает его. Быть может то, что это казалось неуважением к памяти Зака, неуважением к самому Клауду, всем тем добрым чувствам, что он испытывал к Клэр. Страйф остановился.
Клэр обернулась и, заметив в его глазах пустоту, на секунду пожалела о сказанном, но ничего уже поделать не могла. Она, сморщив лоб, перехватила свою ношу из рук Клауда и пошла дальше.
***
Отыскав под ковриком ключ, Клэр открыла дверь дома. На веранде слепило солнце, так что с непривычки здесь было слишком темно. Лайтнинг хорошо знала этот коридор, но всё равно ступала очень аккуратно. Никогда нельзя было предугадать, что ждало внутри, а в руках её были тяжёлые пакеты с продуктами. Однажды она уже чуть было не споткнулась тут о муляж растяжки.
Искрящиеся пылинками лучи солнца пронизывали её путь. Клэр задела носком сандалия пустую бутылку и сдвинула брови. Она не была здесь с отъезда, но ей обещали, что за Стариком присмотрят. Он сам во всяком случае не писал и не звонил ей всё это время.
Под ногу попала ещё одна бутылка, и Лайтнинг напряглась сильнее. Глаза её немного привыкли, и она уже смогла увидеть, что вся дорога усеяна такими же «трофеями».
— Эй! — окрикнула она хозяина дома. Никто не ответил.
Лайтнинг мельком бросила взгляд на лестничный пандус. Платформа для перевозки оказалась сверху. Ощутив неприятный холодок, Лайтнинг поставила пакеты на тумбу возле лестницы и поднялась на второй этаж. Деревянные половицы скрипели, под ногами путался бесчисленный хлам.
Дверь в спальню была открыта. Её подпирала перевёрнутая коляска. Новая бутылка попалась под ногу. Лайтнинг от злости сжала зубы. В комнате никого не было, и она подняла глаза к потолку, понимая, где искать Старика.
***
Он был на чердаке, возле низкого смотрового оконца. Лежал на старом пледе, прицеливаясь из винтовки. Клэр, успокоив дыхание после подъема, сделала пару шагов к Старику и присела на корточки.
Она услышала тихий холостой щелчок курка и его голос:
— Бэнг! Знаешь, я мог бы пристрелить тебя ещё на той стороне улицы.
Она поняла, что сегодня он особенно пьян. Давненько она не видела Старика в таком дурном настроении.
— Мог бы, только у тебя нет патронов, — тихо сообщила она.
Он хрипло, по-старчески засмеялся и повернулся к ней. Лицо Старика украшали бесчисленные морщинки, жесткие серые волосы были всклокочены.
— Конечно, разве я похож на психа, чтобы заряжать винтовку и отстреливать людей на улице, пока пьян? — он достал из складок пледа бутылку и отпил из горла.
Клэр не улыбнулась. Старик и сам подозревал, как дико выглядит со стороны в такие моменты. Лайтнинг давно привыкла к тому специфическому юмору, что расточал военный ветеран. Когда-то он был снайпером и всегда считал, что ничего в своей жизни не умеет, кроме как стрелять.
— Посмотри, на кого ты похож. Сколько дней ты тут гнездишься? — всё так же язвительно спросила она.
Девчонка семнадцати лет всегда «тыкала» ему, так что Старик забывал, какой десяток лет он уже сменил. Может быть именно поэтому он и терпел Клэр, а может — потому что она его не боялась и не презирала. Не заставляла быть лучше, чем он был, и не обвиняла в том, что он хуже, чем он есть.
Старик поёрзал, подбирая для неё достойный ответ.
— Были б мы в армии, я тебя давно бы подстриг налысо, — не слишком удачно парировал он, но Клэр впервые за сегодня улыбнулась.
У них были странные и сложные взаимоотношения. Каждый жил немного неправильно, но принимал другого — в отличие от остального мира, который так и норовил уколоть обоих.
Их вместе свел патронташный корпус и невыносимые характеры. На долю обязательных общественных работ Клэр выпал присмотр за стариками, только вот её внешний вид и поведение вводили в ужас одну пенсионерку за другой.
Старик имел репутацию ни чуть не лучше. Всё от того, что своими скверными забавами он пускал в бегство волонтёров всего через час знакомства. Он считал, что ему не нужна никакая помощь, хотя такое заявление вслух грозило ему путёвкой в дом престарелых.
Для Фэррон и Эстерна встреча друг с другом стала последнем шансом сохранить свою жизнь такой, какой она их устраивала. Клэр нашла подопечного, чтобы её не выгнали из корпуса, от Старика же отстали соцработники. Хотя поначалу и Лайтнинг пришлось тяжело. Старик ведь пытался выжить её со своей территории, как последний партизан.
— Повторяешься, ты уже это говорил! — беззлобно улыбалась Клэр. — К тебе приходили ребята из корпуса, пока меня не было?
Старик поморщился:
— Был мальчишка. Я подстрелил его ещё на подступах, — скверно отшутился он.