А он пришёл к ней.
— Не волнуйся, я просто хочу с тобой поговорить, — как-то грустно усмехнулся он.
Лайтнинг поставила ведро на землю и, не отрывая взгляда от Ноктиса, сказала
Сэре:
— Отнесёшь его назад сама?
— Угу, — хмыкнула та сестре. Младшая Фэррон продолжала забавляться с щенками, улыбаясь сама себе.
***
Клэр шла впереди и молчала. Ноктис по дрожащему плечу понял, что сейчас внутри Лайтнинг клокочет злость. Рядом с ней он каждый раз сам менялся и не знал, во что превратится этот разговор.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Лайтнинг обернулась и зло уставилась в его синие глаза, ожидая обещанного. Это он припёрся к ней зачем-то — вот пусть и отдувается сам, только быстро.
Ноктис под взглядом Фэррон впервые заразился её же манерой вести себя под чужим давлением. Он придирчиво оглядел её джинсы, завязанную на талии футболку и пирсинг, улыбнулся, потом вопреки всему отвернулся и пошёл вперёд к основным зданиям приюта.
Клэр действительно готова была взорваться. Он на территории приюта, если его заметят или он нарушит правила, то обвинят её. Домашний арест — отличный подарок в последние дни.
— Стой! — окрикнула она его. — Что ты творишь?
— Вывожу тебя из себя, — пожал плечами Ноктис и продолжил путь к спортзалу.
Наверное, это какая-то вселенская несправедливость наказывала её, будто и без него мало проблем. Она застыла на месте и, посмотрев в небо, выдохнула, отпустив свою злость. Всё равно от той сейчас мало толка. Клэр, мотнув головой, всё-таки последовала за Ноктисом, спрашивая саму себя, когда это она стала такой покорной, тем более Каэлуму.
— Я хочу забраться на ту самую крышу, — признался вдруг Ноктис.
Клэр ещё больше успокоилась. «Я просто хочу поговорить, я хочу на ту крышу», — сегодня было в нем что-то до наивного детское. Фэррон вдруг вспомнила дождливую ночь в старом домике. Именно тогда в её душе появилось зерно симпатии к Каэлуму.
Клэр даже понимала Ноктиса. Когда ей было особенно дерьмово и хотелось высказаться, её тянуло в такие же места. Туда, где можно безнаказанно говорить самому с собой. Вот только Ноктис сейчас хотел поговорить с ней, и эта его нервная ухмылка, не сползающая с губ.
— Хорошо. Что-то случилось? — спросила она тише.
Ноктис обернулся, они уже дошли до входа в спортзал.
— Нет, — мотнул он головой и неожиданно сам для себя добавил. — Позавчера мне исполнилось восемнадцать.
Клэр открыла дверь, позволив ему пройти на лестницу. Она и забыла, что у неё и Ноктиса день рождения стоят так близко.
— Поздравляю, — чересчур небрежно сказала она.
Ноктиса это задело — да, он не уникален, а Фэррон не хватает такта на банальную любезность. Впрочем, она может позволить себе злиться на него, ему стоило признаться себе в этом давно. Они вечно поступают друг с другом ужасно, хотя просто пытаются быть честными. Честными в том, что ненавидят друг друга? Нет, скорее в том, что неравнодушны к друг другу.
Они молча миновали три лестничных пролета и поднялись на четвертый, тут был самый тёмный коридор. Клэр снова дернула за ручку и впустила яркий свет заходящего солнца.
Ноктис не увидел ту самую крышу — в прошлый раз она запомнилась ему другой, и он почувствовал себя обманутым. Исчезло царство белых простыней, колышущихся на ветру. Сейчас здесь было пустынно и одновременно мало места. Под ногами стелилось море чёрной и липкой гадости — гудрон, так, наверное, выглядит земля в преисподней.
Каэлум вдруг осознал, что не хотел увидеть это место — он хотел снова пережить тот момент, когда Клэр касалась его скулы кончиком носа. Он вдруг подумал, что не стоит ничего говорить, надо просто взять Лайтнинг за руку и притянуть к себе. Но она уже отошла от него.
Лайтнинг заметила его разочарование и улыбнулась, найдя свою точку равновесия рядом с богатым Каэлумом. Весь её мир состоит из потёртого старья, нет тут дорогих домов с парками и спортивными машинами. Кто-то притащил сюда пластмассовый шезлонг и поставил на краю крыши возле подстилки из старого ковра. Тот уже намертво спаялся с гудроном. Все это украшало пластиковое тельце большой куклы, лишенной головы. Почти в насмешку оставленное здесь.
Фэррон прошла вперёд и заняла шезлонг, как трон. Если к ней соизволил прийти принц, то это её королевство, переполненное рухлядью.
С крыши открывался потрясающий вид на заходящее солнце, пусть и половину неба расчертила железная сетка.
Ноктису снова стало не по себе. Он вспомнил, что так стремился встретиться с Клэр, чтобы спросить о её судимости и уже окончательно разъяснить историю с надписью в их гостиной. Но сейчас так не хотелось портить только начавшийся разговор, словно тот последний. Ноктис вдруг признался себе, что пришёл сюда не за этим, это лишь предлог. Промпто был прав, он одержим Клэр.
Он подошел к Лайтнинг и сел на ковёр. Она была выше, и Ноктис чувствовал себя собакой возле её руки. Небо начинало переливаться алыми цветами, обещая закат невиданной красоты.
— Дело о вандализме в нашем доме закрыли, — все-таки сообщил он, сделав над собой усилие.— Я знаю, что к тебе приходил Перши. Тебе ничего больше не грозит.
— Я знаю, — холодно сказала она. Детектив уже как мог доказал ей свою беспомощность. А ещё ей было тяжело вспоминать о том, что один раз она все-таки продалась, приняв просьбу Игниса не видеться с Ноктисом. И то, что Ноктис всё-таки не предал её. Все это было и правильно, и болезненно одновременно. Её тревожило чувство вины.
— Вы всё так же охраняете дом?
Ноктис достал спрятанную в нагрудном кармане пачку сигарет, чтобы хоть чем-то занять свои руки.
— Отец снял посты дополнительных охранников и обходы, эта суета его начала раздражать, — сказал он, прикуривая и огораживая пламя от ветра ладонью. Лайтнинг даже задело то, как Ноктис спокоен сегодня. Будто больше они не были кровными врагами. — Думаешь, тот человек снова объявится? Или кто-то к нам проникнет?
— Не знаю, наверно, нет, — поморщившись, проговорила она. Ей отчего-то не хотелось признаваться в том, что через несколько дней она уедет: теперь вряд ли тот мужчина обратится к ней. Может быть, малоприятный разговор с Клаудом не давал ей это сделать. Она уже сотню раз сама себе говорила, что скоро убежит отсюда, поэтому магия этого заверения утратила свою силу. В пору было спрашивать, не свихнулась ли она и не выдумала сама новую жизнь с академией.
Ноктис поглубже вдохнул сигаретный дым и на долгом выдохе спросил:
— Зачем тот человек хотел нанять тебя? Что ты должна была сделать в нашем доме?
Клэр уже не видела смысла ни во вранье, ни в молчании. Действительно, это раньше Каэлум казался ей врагом, а теперь нет.
— Я не стала его слушать, но… — она поджала губы, подбирая слова. — Такие люди… они не занимаются воровством, по нему видно было, что он не мелкий пройдоха, а кто-то гораздо серьезней. Да и запугивать твоего отца никто не станет.
Ноктис понимал, о чем она говорит. Даже та алая надпись не вызвала у Региса никаких особых страхов, только раздражение.
— Мне кажется, кто-то хочет убить твоего отца, — призналась Клэр.
Ноктис вытащил изо рта сигарету и притушил о ковер, оставляя тлеющий ожог. Это лишь её домыслы, но о чем-то подобном догадывался и он. Конечно, теперь её странное поведение, отчаянный поступок — алая надпись, были понятны. Крик человека, пытающегося предупредить об опасности.
Почему кто-то выбрал именно Фэррон? Клэр — идеальная пешка, которой можно было бы сыграть. Девчонка из приюта, имеющая криминальное прошлое, легко может пробраться в дом Каэлумов. Вот только кто-то напоролся именно на Фэррон, маневрирующую между святостью и преступностью. Только она, имея судимость за убийство, могла подкармливать бездомных животных. Это не было ни капли смешно, но только сейчас Ноктис понял, где и когда она была честна и почему врала. Теперь было бы глупо спрашивать Лайтнинг, почему выбрали её, важней оказалось — кто. Но она не знала. Всё-таки давно стоило поговорить с Игнисом об этой истории, предупредить, обдумать. Отчего-то его сильнее пугали мысли о болезни отца, нежели слухи о его смертельных врагах. Болезнь казалась чем-то внезапным и неизбежным, а конкуренты, ведущие грязную игру, всегда вились рядом с Каэлумом. Ноктис не готов был ручаться, что и сам Регис не пользовался подобными методами. Его бизнес всегда казался сыну чем-то криминальным. Еще с тех пор, когда в детстве Ноктис видел следы от пуль на отцовском автомобиле.