Риарда теперь прекрасно понимала, как тяжело было работать с придворными магами, когда в курсе практически всех их дел. Она участливо положила ладонь на широкое плечо, и сжала его.
- Что будешь делать, Таррен?
- Пока не знаю. Все с каждым днем сложнее и сложнее разобраться в этой паутине происков Коллегии. Ты же не слышала, о чем судачат в тавернах приезжие гости из столицы. Мол, под обломками ратуши Раила погиб и Первый Ястреб Дайрона. Скорбят и вывесили белые ленты на Центральной крепости. Все серьезно.
- Ты? - изумилась Фрей. - Но как? - а потом ее осенило. - Если это правда, и Коллегия действительно считает тебя мертвым, то у тебя развязаны руки. Ты должен радоваться, а не говорить это с такой убитой миной.
- Знай ты их получше, понимала, что радости от такого известия - никакой, - тяжело вздохнул Осдорн. - Готов поспорить, что эти слухи разнесла сама Коллегия только ради того, чтобы выманить меня. Думаешь, почему взорвали Раил? Они прознали, что я в городе. Может, толчком ко всему этому послужили убитые вампиры? Может, их смерть как-то дала понять магам, что иссиру Гунаку кто-то помогает? Только из-за этого погибло очень много людей. Я хотел сделать, как лучше, а вышло, что мне вообще не стоило высовываться и надо было действовать лишь по указке Коллегии. Может, и обошлось бы все...
- Но ты же не такой, - утешала его Фрей. - Не понимаю, зачем ты столько лет держался этого места, раз было так противно?
- Фрей, в нашем мире имеют вес только те, кто стоят у власти. Став Первым Ястребом, я открыл себе все дороги. Я мог делать все, что хочу, пока это не начало касаться дел магов. Увы, рано или поздно наши пути все равно бы пересеклись. Наша цель - одна. Драггхи. Только я желаю уничтожить этих тварей, а они - развить. Вот и весь ответ.
- Значит, они решили убить двух зайцев одними слухами, - решила Фрей. - Сместить тебя с поста Первого, тем самым развязав себе руки. И если появится какой-то самозванец, утверждающий, что он - Таррен Осдорн, пусть даже и внешне похожий на него как две капли воды - упекут в казематы, как душевнобольного. Никто и слова не скажет. Но за это время, пока ты думаешь, что делать, они решают, как найти тебя и отобрать Вилмарин.
- Все верно, - кивнул тот. - Остается только надеяться, что тот день, когда я столкнусь лицом к лицу с Коллегией магов, наступит не скоро.
Она промолчала. Ну что тут сказать-то? И так понятно, что оба влипли. И у Лэри отсиживаются, красавцы, навлекая на бедную девочку еще худшие беды, чем она перенесла. Фрей отвела взгляд в сторону. За окном яркое Сантри поблескивало на розовых едва распустившихся бутонах яблони. Захотелось открыть окно, выходящее в сад, и впустить этот сладкий, как она помнила, пьянящий аромат.
Погодите. Что? Сейчас же зима. Фрей вскочила с кровати и прилипла к окну, жадно всматриваясь в такое редкое чудо, как цветущее посреди зимы дерево. Как такое вообще могло быть? Кто постарался?
У дерева копошились два человека. Ну конечно, кто еще будет исполнять роль таких природных смутьянов, как не Артан с Лорвэ. Покопавшись в снегу они развернулись в сторону дома и… о, Норна! Лорвэ на руках нес неподвижную Лэри!
- Таррен, - обратилась она к другу, который стоял рядом и тоже с не меньшим удивлением наблюдал эту картину, - кажется, у нас крупные неприятности.
Глава 26
Фрей, не помня себя, бросилась из комнаты и встретила альвов в зале гневным восклицанием:
- Что вы с ней сделали, отвечайте?! Что с Лэри?
- Все вопросы - потом, - Лорвэ аккуратно уложил Неллас на кровать и, ни на кого не обращая внимания, вышел.
Уязвленная таким пренебрежением, Фрей склонилась над подругой. Что же такого они там в саду творили, что лицо Лэрион стало таким бледным, дыхание - едва уловимым, а губы - синими. Она коснулась руки и вздрогнула словно от удара кнута - ладонь была ледяной, точно у мертвеца. Фрей и сама почувствовала, как вся похолодела.
Артан сел с другого края постели и крепко сжал запястье Лэри. Рыжий как раз вернулся со склянками и, расставив их на столе, принялся отмерять какую-то жидкость, то добавляя ее в склянку, то отливая.
- Она умирает? - потребовала от Ворха’эла ответа, но тот удостоил ее лишь презрительным взглядом, будто на умалишенную посмотрел. - Что я такого спросила, раз ты на меня так косишься?