Для каждого человека, не знающего личность хозяина кабинета, такая картина показалась бы умиротворяющей. Для остальных же… кто знает…
Человек за столом, собственно говоря, и человеком-то не был: один из магов, чье имя если и произносили вслух - то шепотом и с приставкой “Великий”. Он действительно был Великим с большой буквы. Великим и гениальным. Никому, кроме него, не пришло в голову заполучить неиссякаемый источник магической энергии, дабы с его помощью обрести небывалую силу и управлять всей Аллитеррой. И, казалось бы, совсем недавно он обладал этим бесценным сокровищем, подпитывал свои великие амбиции, никого и ничего не боясь. Но со временем привычной белой магии ему стало мало. Сайэлис захотел власти над всякой живой душой, чтобы распоряжаться ими по своему желанию.
Тогда-то чародей обратился к темной стороне Великой Книги Магии, изучая запретные заклинания, воскрешая мертвых и превращая их в чудовища, доселе невиданные в мире. Он познал, насколько сильно воздействует страх на любое живое существо, испытывая свои навыки на первом попавшемся на его пути животном или человеке. Сайэлис был доволен. Никогда он еще не чувствовал себя таким всесильным, как в те безмятежные и счастливые дни. Однако долго скрывать свои опыты он не мог. Коллегия магов изгнала Сайэлиса из своего состава и лишила Великой Книги, которая, казалось, давно уже исчезла. Его сослали в этот безжизненный край, наполненный холодом и пронизывающими до мозга костей ветрами. Но маг не забыл. Он помнил все. Несмотря на то, что магическая связь с источником неиссякаемой энергии была утрачена, Сайэлис по-прежнему оставался одним из сильнейших магов. Вот только теперь его желание мстить окрепло как никогда. Первый неудавшийся опыт научил его действовать осторожно, но продолжать упрямо идти к своей цели.
Сейчас маг не брезговал и мелкими, по его собственным меркам, злодействами. В свое время, поселившись в Итерфьорте, он развлекался тем, что, выходя в близлежащие города, подзуживал простой люд идти в Зимние горы. Дескать, там доживает свой век дряхлый старый дракон и стережет свои сокровища. То, что драконы в принципе не стареют, не дряхлеют и тем более не копят сокровищ, а также не живут в изножьях гор, он, естественно, не упоминал. Бестолковые, падкие до легкой наживы люди приходили самостоятельно и становились либо его подопытными, либо рабочей силой, либо кормом для драггх. Добровольно и без всяких усилий, ну, если только чуточку.
Он отошел от громких дел, стараясь не привлекать внимания к своей персоне раньше времени. Потерпев фиаско со своим сокровищем, Сайэлис долго просидел в запирающей все магические потоки клетке, однако, многие годы работы над заклинаниями позволили уничтожить ее. Пусть и частично, но теперь он был свободен. Маг понял, что о нем позабыли, как о ненужном обезвреженном предмете. А зря. Он учился на своих ошибках, а Коллегия, видимо, нет. Еще не растерял своих навыков и, подобно клещу, вцепился в предоставленный самой судьбой второй шанс, который он уж точно не упустит. Он видел, как распалась связующая цепь Малого мира, как многие выдающиеся маги лишились своих сил. Это только на руку. Глупцы, они отказались от Книги, которая приносила им только благо, ради того, чтобы обезопасить самих себя. А в итоге… Сами виноваты.
Скоро… Вот-вот должны доставить маленький хорошенький ключик к великим свершениям. Даже запаздывают малость.
Кот, скорее всего, ощутил легкое напряжение в ласкающих пальцах и, вырвавшись, бросился в сторону кухни.
Маг проследил взглядом за мягко ступающим маленьким хищником. Умный кот. Мышей стараниями Сайэлиса в доме не было, но все же там могло быть припасено для него что-то вкусненькое.
Самое время проверить, чем там были заняты все эти идиоты. Да уж, несмотря на то, что внешне чудовища ничуть не отличались от людей, серым веществом они явно были обделены. Но все равно, какая-никакая, а каждая рабочая единица сейчас на счету.
Сайэлис лениво потянулся к одиноко стоящей в углу кошачьей щербатой миске. Пальцы не доставали до желаемого предмета, поэтому магу пришлось немного схитрить и блюдо само оказалось у него в руках. Он сдул с него пыль. Во всяком случае, попытался. Оглянулся по сторонам, и, не найдя искомого, протер миску рукавом. Скептично осмотрев результат своих действий, пожал плечами и плеснул в нее воды из стоящего на столе графина. Туда же на глаз отлил немного чернил. Иссиня-черная жидкость неспешно расползлась по водной глади, слегка дрогнула, и образовала вполне узнаваемое лицо одного из са-драггх [45].