Первое, что мне пришло в голову после убийства — стража за дверью. Их не привлекли громкие крики. Видимо, это было обычным делом при допросах. С двоими я точно не справлюсь. Меня охватила дрожь, и стало как-то холодно. Захотелось уйти отсюда поскорее куда-нибудь. Надо было торопиться — неизвестно, сколько времени тут у них по плану должны длиться допросы. Разрезав веревку и освободив руки уже ненужным покойному кинжалом, я решила проверить, а нет ли здесь запасного входа, точнее, выхода. Все равно куда. Я взяла уцелевшую свечу с многострадального подсвечника и стала обходить комнату вдоль стены. Где-то, на задворках сознания промелькнуло, что я только что сделала, и тут же задвинула подальше все мысли и чувства, кроме основного инстинкта — выжить. О душе подумаю потом, как-нибудь. Напротив одной из стен пламя задрожало, и я вздохнула свободнее. Нащупав дверь, попробовала ее открыть, и у меня не получилось. Машинально направилась к застывающему телу, с трудом его перевернула, и, скривившись, начала рыться в одежде. Связку ключей нашла не сразу, а, основательно повозившись, уже потеряв надежду, что смогу выбраться из этой комнаты. Подумав, сняла плащ, рассудив, что прежнему владельцу он уже не нужен, а новому еще, возможно, послужит верой и правдой. Застегнувшись и взяв крест, так, на всякий случай я загасила свечу и сделала шаг за дверь.
Тайный ход вывел меня прямо к лесу. Удобно. Видимо покойный гражданин все-таки чего-то опасался, и благоразумно подготовил путь к отступлению, но это ему не помогло. Идя по лесу, я решила, наконец, заняться нелюбимым делом — подумать. Итак…. Моего мира, скорее всего уже не существует. Жаль, хотя для меня он умер уже давно, года два назад. Нахлынули загнанные глубоко внутрь чувства потери, бессилия и одиночества, но я постаралась взять себя в руки и продолжать размышлять. Я в лесу, в месте, совершенно отличном от всего, что я знала до сих пор. Тот замок, из которого я выбралась, напоминал средневековую постройку, и как я уже отметила, это были не декорации к фильму. А тот псих в мантии очень уж смахивал на инквизитора (видела рисунки в учебнике по истории за четвертый класс, да и фильмы смотрела). Подходим ко второму вопросу: где я? Вариант один: я в прошлом своего мира, и попала, сюда упав в пещере в какую-то дыру во времени. Вариант два: провалившись в упомянутую дыру, я попала не в свой мир, а в параллельный. Достаточно начитавшись в детстве научной фантастики и насмотревшись в последствии фэнтези (благо, киноиндустрия на месте не стояла), я могла допустить и такой вариант. Господи, да я могла допустить любой вариант. А что лучше для меня я не знала. Если в первые же минуты пребывания вне дома меня приняли за ведьму (иного варианта у меня не было, за что-то же посадили в камеру, да еще допрашивать пытались), то чем же закончится мое знакомство с этим миром я боялась даже предположить. Я не знала местных обычаев, языка, да и вообще, закутанная в плащ покойного инквизитора я буду привлекать повышенное внимание, куда бы я ни пришла. И кто мне может помочь? И куда делся Крот?
Смеркалось. Начал накрапывать дождик. А я все брела, ускоряя шаг. Мне хотелось оказаться как можно дальше от этого места, а там будь что будет. С каждым шагом меня все больше охватывала усталость, болело все тело, особенно руки и лицо. В запале боя с инквизитором, я как-то этого не замечала, а теперь боль вернулась, и толчками разливалась по всему телу, накатила слабость и безразличие. Хотелось спать, и было все равно где, да хоть на мокрой грязной земле. Преодолев искушение растянуться под очередной елочкой, я продолжала идти. Мелкий дождик постепенно превратился в ливень, и я уже с трудом стояла на ногах. От усталости в ногах и грязи под ними я упала на колени и замерла на какое-то мгновение, подставив каплям горящее лицо. Когда я очнулась и открыла глаза, было уже темно, на небе ни звездочки, в желудке скребли кошки, быстро и уверенно приближаясь к горлу. Я почувствовала голод, холод и надвигающуюся ангину. Чудесно. Выбравшись из передряги в своем мире, я окочурюсь в другом. Потом раздался вой, лай, и голос звавший кого-то, и в этот момент я окончательно потеряла сознание.
Очнулась я в полной темноте, болел каждый миллиметр моего тела, руки, и ноги не двигались, голова не соображала. В общем, жизнь продолжалась. Когда глаза чуть привыкли к темноте, я разглядела причину паралича. На мне лежал волк. Нет, нет, не просто волк, а волчара с огромной лобастой головой и лапами. Когда я попыталась пошевелиться, волчара повернул ко мне голову и…улыбнулся. Ей-богу улыбнулся. Толи он был сыт, толи собирался пообедать — мною. Но прошла минута, другая, и мой лохматый приятель не проявлял никакой агрессии. Наоборот, лизнул в нос, а я машинально, не думая, почесала его за ухом. Раздалось довольное урчание, и волк перевернулся на спину, подставляя мне свое брюшко. Но, видимо не рассчитав размера кровати, с визгом скатился на пол. Послышалось недовольное ворчание. Я невольно улыбнулась. Если закрыть глаза, то можно вообразить, что ты дома, ты счастлива и ничего не случилось, и не было этих двух лет боли и слез. А рядом с тобой спит твоя собака, и скоро мама позовет ужинать, и все живы, а…. Нет, хватит. Ничего уже не вернешь. И было не вернуть еще до гибели мира.
Дверь в комнату открылась и на пороге появилась чуть сгорбленная фигура человека со свечой в руке. Мужчина, скорее старик перешагнул через порог и поставил свечу на стол. Роста он был выше среднего, седой, из-под густых бровей блестели не по-старчески ясные голубые глаза.
— Лохматый, не тревожь нашу гостью, она устала и ей надо отдохнуть — пробурчал он НА ПОНЯТНОМ МНЕ ЯЗЫКЕ.
— Господи, откуда вы знаете, этот язык? — вскричала я, попытавшись подняться с кровати. Но Лохматый был быстрее и положил на меня свою голову, требуя к себе внимания.
Старик с интересом глянул на меня из под прищуренных глаз, и с хитрецой спросил:
— А ты откуда знаешь язык моего мира?
Именно тогда я поняла две вещи: во-первых, я не в средневековье, а если и в нем, то в чужом, а во-вторых — я встретила земляка. А вернее одномирянина.
Дед Корней (так звали хозяина) угощал меня крепким чаем с пирожками и посвящал в историю своей жизни.
Лет сорок назад он и еще несколько человек с его поселка принялись разрабатывать давно заброшенную шахту на предмет ценных металлов. Золота и серебра так и не нашли. А нашли проблемы на одно место. На них кто-то донес, а так как КГБ в шестидесятые еще никто не отменял, а сесть можно было даже за чих в неположенном месте, то не сбежал из родного поселка только ленивый. А среди доморощенных шахтеров таких не оказалось. Напоследок дед решил вернуться в шахту за инструментом (все-таки денег стоит). И попал. В прямом смысле в параллельный мир. И живет здесь уже, как я сказала лет сорок, может больше, кто ж сейчас скажет точно. Живет тихо, неприметно. Собирает травы, выращивает овощи, не лезет на рожон. Ему не привыкать, как-никак в совдепе рос. А жизнь здесь непростая. Что-то уж слишком отличается мирок от своего собрата по параллельности. Нет, с доносчиками, разбойниками и прочими сволочными элементами тут все в порядке. Они присутствуют. А вот на счет развития и движения (ну, помните, как у нас — догнать и перегнать), это здесь отсутствует. Более того, прогресс не только не поощряется, а всячески наказывается. Никаких тебе новшеств и изобретений, ничего, что хоть как-то облегчает жизнь людей труда.