Именно поэтому Ларс и пошёл к ним, он не считал себя достаточно умным, чтобы заниматься наукой, честно говоря, всё это вообще было очень далеко от него, в отличие от его сестры, а простые рабочие не могли позволить себе оплатить обучение в научно — исследовательской академии, о которой так мечтала Мия. Стать ведущим генным инженером, синтезировать новые виды пищевых культур растений, она всегда говорила об этом с таким восхищением, что старший брат не мог оставить это без внимания. С тех пор как родители погибли в аварии на производстве, у него не было выбора, кроме как взять заботу о Мие в свои руки.
Именно поэтому так тяжело было осознавать, что придется оставить ее на долгое время одну. Но он не мог поступить по — другому.
— Мне уже пора на корабль, сестрёнка, ты не успеешь оглянуться, как я вернусь. — сказал Ларс, обнимая Мию, и ощущая, как та не хочет его отпускать.
Такая вечно сильная и смелая, сейчас она напоминала маленького беззащитного котенка.
— Тебе точно надо туда лететь, — всхлипывая спросила она, ещё сильнее прижимая его к себе, — а кто будет обо мне заботится? — подняла покрасневшие от слез глаза на брата.
Сердце предательски заныло, Ларс провел рукавом по ее красивому лицу, вытирая мокрые дорожки, и сказал улыбаясь. — Ты же сама говорила, что уже взрослая
— Ларс, ты понимаешь о чём я, — перебила она его.
— Мы уже обсуждали это, и я твердо решил лететь— посерьезнел он.
Понимая, что она уже не в силах как — то повлиять на его решение, Мия, постаралась успокоиться, хоть и с большим трудом, но она разжала руки, выпуская его из объятий, и схватив за руку, попросила: Только обещай мне, обещай, что обязательно вернёшься, что бы не случилось!
— Обещаю! — ответил Ларс, широко улыбнулся, наклонился поцеловав ее в лоб, и понимая, что ещё немного и у него не хватит сил, чтобы улететь, развернулся и не оборачиваясь отправился на корабль.
Душа болела, множество сомнений, вопросов, как кошки царапали его и без того хрупкую решимость, он бы многое отдал, чтобы остаться здесь, но, если начал подниматься в гору, не смотри вниз, для тебя осталась только вершина, думая об этом он сделал свой первый шаг на встречу неизвестности!
***
Дышать, нечем дышать, это была первая мысль зародившееся, в раскалывающейся черепной коробке.
Я открыл глаза и попытался вдохнуть воздух, но только попытался, потому что дышать было нечем, уперся руками в крышку капсулы, она не поддавалась. Паника охватила все тело, извернувшись, уперся уже ногами и что есть силы начал толкать.
— Ну давай, давай же! — умолял я эту чертову крышку сдвинуться хоть на миллиметр, и вдруг она начала отъезжать в сторону, а вместе с ней что — то тяжелое снаружи, судорожно вдыхая долгожданный воздух, с новой силой надавил, звякнул металл, и крышка распахнулась.
Перед глазами открылась следующая картина. Я находился в центре комнаты отдыха, на которую было страшно смотреть, не знаю, как я вообще смог выжить, но у нее напрочь, отсутствовала верхняя заслонка из титанового сплава, вместо дверного проема зияла рваная рана, повсюду вмятины, металлические обломки, осколки, и бедный стальной шкаф, который сорвало с креплений и, судя по всему, именно он навалился на крышку капсулы и не давал мне ее открыть.
Яркий свет звезды вокруг которой вращалась эта планета, слепил и без того слезящиеся глаза. Я все — таки выжил, чертов везунчик, 50 процентов на успех, и я сорвал куш, после всего пережитого мозг достиг пика напряжения, и я рассмеялся, просто хохотал не в силах остановиться, вот так, без всякой причины, сидя на остатках космолёта.
Видела бы ты сейчас меня сестрёнка, подумала бы что у меня в конец поехала крыша, — я улыбнулся, приступ закончился, также неожиданно, как и начался.
Первым делом осмотрел себя, в этой суматохе, совсем забыл, что я чудом выжил, и возможно падение оставило серьезные последствия.
По — моему, сугубо дилетантскому взгляду, ощущается нехватка Веги, мое состояние в целом было нормальным, на удивление, пострадал только затылок, кровь на поврежденном участке уже начала сворачиваться, и о ушибе напоминала легкая боль при касании. Мелкие синяки и ссадины можно не учитывать. Покончив с осмотром себя любимого, осмотрел то, что осталось от комнаты, как и ожидал ничего, полезного в ней не было, всякий электронный хлам, который не представляется возможным вернуть к жизни. И тут меня осенило, шкаф, точно, попытался открыть его руками, но ничего не вышло, без электричества и возможно, после падения, дверцу заклинило, и она не хотела отъезжать в сторону. Тогда я подхватил валявшийся рядом металлический стержень, и с трудом просунув его между дверцей и основой шкафа потянул на себя, налегая всем весом.