Яркие лучи полуденного солнца докучливо били в глаза.
София не отворачивалась. Ее не хватало даже на это.
К тому же солнце было единственным ориентиром в обезумевшем мире, катящемся в бездну и ежеминутно переворачивающемся с ног на голову.
Через полчаса ей предстояло выйти к придворным, к армии, к страже, ко всем, кто оказался настоящим в этом поддельном мирке, и заявить о себе. Эреол с Дарном обещали все устроить, от нее требовалось только показаться, но даже искусственный двор, созданный Л'Аррадоном, казался более настоящим, чем эта правдивая действительность. Да он вообще казался единственной правдивой действительностью!..
С улицы донеслись голоса, которые прервал властный окрик. Софии почудилось, что она слышит Итилеана. Она отпрыгнула от окна в глубину комнаты, словно это назойливое солнце обожгло лицо. Элейн тревожно покосилась на нее, но промолчала.
— Нужно будет также нанять работников для ремонта замка, — сказал Эреол. — Пострадали только центральные этажи. Их не ремонтировали со времен войны. Вряд ли ты сможешь вернуть ту атхатонскую заплатку на ткани реальности, которую поставил Л'Аррадон, Элейн.
София потрясенно уставилась на него. Только что колдун закончил объяснять ей, что такое атхатоны и что вообще произошло. И теперь так буднично переводил тему? Словно весь этот кошмар был в порядке вещей? К концу рассказа она уже окаменела так, что, казалось, никакие новые потрясения не смогут пробить эту броню. И вот теперь фраза о работниках…
Броня рассыплется. Не сегодня, так завтра. Но от всех кошмаров уже не сбежишь в добрые и понимающие объятия Даиз. И ни в чьи больше.
Вместо этого придется изображать из себя королеву. Точнее, пародию на королеву. Потому что ничем иным она стать не способна. Потому что Элейн получила магические силы. Потому что мир раскололся, а она, София, похоже, осталась в созданной Л'Аррадоном иллюзии.
Там жилось легче и комфортнее.
— Я не хочу править. Я не могу править! — пробормотала она. — А если все министры Кервелина исчезли вместе с ним, то мне даже некому помочь. Я отказываюсь!
— Насчет помощи не беспокойтесь… А лучшие правители выходят из тех, кто ненавидит власть, — сказал Эреол. — Как бы вы к этому ни относились, соглашение на клятвенном вадрите не имеет обратной силы.
— Тогда почему вы это допустили?! — с ненавистью выдохнула София.
— Если помнишь, это было частью ультиматума некоего графа Итилеана, — мрачно ответила Элейн.
София дико уставилась на нее. Подобное предательство оказалось последней каплей. По крайней мере, воспаленное сознание восприняло замечание сестры именно так.
Предательство.
Издевка.
Или вместе с силой Л'Аррадона Элейн получила и его злобу? А что — это вполне вписывалось в тот хаос темных красок, которым обернулся еще вчера опасный, но относительно стабильный мир.
София вскочила и выбежала прочь.
Она неслась по коридорам и лестницам, не разбирая дороги и не глядя вперед. Слезы застилали глаза. Пару раз она больно ударилась о стены, еще пару раз кто-то — трудно было рассмотреть, кто именно, — участливо спрашивал, не нужна ли ей помощь. София знала, что помощь ей не нужна.
Ей никто не может помочь. Тот, кому это всегда удавалось со сверхъестественной легкостью, мертв уже несколько лет.
Она выбежала на подъездную дорогу и обогнула павильон стражи. Больше ее не трогали.
Камни осыпались из-под ног. Высота уже не пугала. София не замечала ее, хотя в прошлый раз, когда шла по этой дороге, не могла не заглядывать в головокружительную бездну, которая становилась все глубже по мере подъема наверх. Дорога вела к вершине замка. Дорога вела туда, где все это началось.
Путаясь в юбках, София вскарабкалась на самую верхушку и бессильно опустилась прямо на каменный пол площадки-беседки, где совсем недавно происходил их первый разговор с Грейсоном.
Она собиралась вернуться спустя полчаса. Выслушать наставления Эреола, отчет Дарна, извинения Элейн, которая наверняка не хотела ее оскорбить. Собиралась сделать все, что ей скажут, и сгладить ссору с сестрой. И осмотреть замок, и выяснить, сколько придворных оказались атхатонами, и узнать еще кучу всего. Но это могло подождать.
Совсем недолго.
София уткнулась лицом в выщербленную каменную скамью и замерла, чувствуя на спине горячие полуденные лучи летнего солнца.
Эпилог
— Кервелин действительно принимал душ из пожирающего разум дождя, — сказал Эреол. — Судя по всему, Л'Аррадону удалось перенаправить магические потоки таким образом, чтобы жизненная энергия всех, кто погибал под дождем в течение ночи, переходила к Кервелину, а через него распределялась по всей системе. Атхатоны были взаимосвязаны… Поэтому, кстати, Л'Аррадон и бесился, когда Арн-Фальета и других подозревали в измене. Он следил за Кругом Кервелина. То есть за ядром этой системы. Он бы заметил, если бы там что-то нарушилось…