— А кто это? — спросил я.
Сосед по камере бросил на меня оценивающий взгляд, после чего снова неприятно улыбнулся.
— Та, кто зажарит твой зад до хрустящей корочки, — расхохотался узник.
— А твой — нет? — Эдуард снова подошел вплотную к решетке, чтобы лучше видеть собеседника — их с беззубым клетки разделяла моя.
— Как знать, — пожал плечами незнакомец. — Я… — он прервался на полуслове.
Раздались шаги. Дальняя дверь снова открылась, и один из рыцарей вернулся. Не особо церемонясь он поставил перед нашими решетками грязные миски с какой-то жижей, и снова скрылся за дверью.
— О, как раз жрать охота! — обрадовался беззубый. — Просунув тощие руки между прутьев, он схватил миску и начал с жадностью есть, хватая кашевидную субстанцию прямо грязными пальцами.
Кажется, его совсем не смущали ни недавнее зрелище сожженного человека, ни стойкий запах паленой плоти.
— Животное, — брезгливо бросил Эдуард. — Как тебе кусок в горло лезет?
Беззубый только хихикнул.
Снова открылась дверь, и рыцари вышли уже без тела. Запрокинув голову, беззубый отправил остатки жижи в рот. Вытерев губы, он вытянул миску, попросил:
— Господа паладины! Можно добавки? Боюсь, не дотерплю до ужина!
— Ужина не будет, — не замедляя шага и не поворачиваясь, произнес один из рыцарей. Его голос звучал глухо из-за опущенного забрала. — Вечером вас примет леди Катерина.
Хлопнула дверь. Снаружи лязгнул засов и щелкнул замок.
— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — заорал беззубый. Он с силой швырнул миску о пол, и та разлетелась на кусочки.
— Не ори! — велел ему Эдуард.
— Сам заткнись! — огрызнулся беззубый.
Он не заметил, как опасно сузились карие глаза блондина. Заметил я. Если бы не разделяющие нас решетки, нашему плешивому соседу не поздоровилось бы. Впрочем, он больше не проявлял к нам никакого интереса и отвернулся к стене. Судя по скрежету, он чем-то царапал ее.
Зачем?
Спросить я не успел.
— Опять он за свое. Каждый день одно и то же… — Эдуард покачал головой. — Свернуть бы ему шею, но не дотягиваюсь.
— А ты поговорить с ним не пробовал? Попросить… — предложил я, но блондин только поморщился и махнул рукой.
— Да хрен с ним. Нам надо что-то делать, — тихо сказал Эдуард. — Никто из тех, кто уходил к этой Катерине не вернулся… — взгляд блондина скользнул по дальней двери, за которой осталось обугленное тело. — Живым, — задумчиво добавил он.
Я обвел взглядом прямоугольное помещение. Три наших клетки с одной стороны, и три такие же, но пустые, с другой.
— В каком смысле никто? Я что-то пропустил?
— Пока я тут, рыцари уводили людей четыре раза. Тот, кого недавно вернули, — Эдуард многозначительно кивнул в сторону все той же двери, — еще позавчера сидел прямо на твоем месте.
— Позавчера? Сколько ты здесь?
— Сложно сказать, — блондин задумался. — Спал я семь раз. Четыре снаружи, и три здесь. Плюс, сколько-то отходил от Очищения. Точнее не скажу — тут нет часов, а снаружи нет солнца.
— В смысле нет солнца? — казалось бы, запутаться в происходящем еще сильнее попросту невозможно, но у меня получилось.
— А ты не заметил? — Эдуард вскинул бровь. — Где ты был все это время?
— Не… снаружи, — я пытался уложить в голове происходящее. — По моим ощущениям я тут… не больше суток.
— Сутки?.. — Эдуард замолчал. Несколько секунд он пристально смотрел мне в глаза, после чего процедил сквозь плотно стиснутые зубы:
— Ты во что меня втянул, придурок?
— Чего⁈ — я даже опешил от такого вопроса. — Я-то здесь при чем?
— При том! — блондин брызнул слюной. — Пока ты не приперся ко мне, все было нормально!
— Я бы не приперся к тебе, не будь ты таким уродом!
Я вскочил на ноги и встал напротив Эдуарда. Мы смотрели друг другу в глаза не моргая, и, не будь между нами решетки, сцепились бы насмерть… Опять.
Хлоп!
Мы оба посмотрели на беззубого. Тот прижался к решетке, оттолкнулся от нее и, взяв короткий разбег, врезался плечом в стену.
Хлоп!
— Ты рехнулся? — вкрадчиво поинтересовался Эдуард.
Беззубый осклабился, и снова прыгнул.
Хлоп!
Приблизившись, он придирчиво изучил плиту, достал из-под обносков небольшой камень, и принялся тереть углы кладки. Именно этот звук я слышал раньше. Значит, он не царапал на стене надписи, он стачивал камень!
Хлоп!
Беззубый снова попробовал стену на прочность.
— Мало. Надо больше, — он нахмурился, после чего взглянул на нас с Эдуардом. Поскребя заросшую щеку грязным обломанным ногтем, он протянул: — Должно хватить…
— Ты о чем? — спросил я.