Какого⁈..
Очередная попытка атаки снова не принесла мне ничего, кроме новой раны на плече. Нет, драться с таким противником не лучший выбор.
Оставалось лишь одно. Бежать!
Развернувшись, я… едва не споткнулся — тут и там прямо из стен вылетали все новые и новые призраки. «Светлячок» Катерины пропал, но исходящий от безмолвных фигур призрачный свет разгорался все сильнее и сильнее.
Сейчас или никогда!
Я сорвался с места.
То ли призраки были заторможенными, то ли они просто не ожидали от меня такой прыти, но я прорывался вперед довольно успешно. Несколько раз ледяные когти задели тело, но я не обращал на раны внимания. Сейчас главное преимущество — скорость. Я или сохраню ее, или умру.
Новая гонка по подземелью оказалась гораздо стремительнее предыдущей. Несмотря на то, что новые приведения не лезли из стен и все остались позади, они не думали оставлять меня в покое. Пусть и беззвучно, но призраки упорно преследовали меня. Не приходилось даже оборачиваться, чтобы понять — они близко. Очень. Могильный холод обжигал спину, как бы быстро я не бежал.
Когда изо рта начал вылетать пар, я уже приготовился к смерти. Но все закончилось также внезапно, как и началось — я перестал ощущать под ногами земную твердь и начал падать.
В этот раз лететь пришлось долго. Я даже успел подумать, что точно разобьюсь насмерть, упав с такой высоты. Но, вместо того, чтобы расшибиться в кровавое месиво, я с головой погрузился в ледяную воду.
Мощный поток легко подхватил меня и потащил куда-то в неизвестность. Выплевывая воду, я сопротивлялся и отчаянно хватал ртом воздух, но все было тщетно — течение не оставило мне шансов, с силой приложив головой о низкий потолок и лишив сознания…
Впервые за долгое время пробуждение вышло… приятным?
Сколько провалялся без сознания, каким образом не утонул и как оказался в пусть и жесткой, но теплой постели — я не знал. После падения в подземную реку помню лишь, как дважды открывал глаза: первый раз, чтобы увидеть низкое темное небо, второй, чтобы уставиться в деревянный потолок.
Кстати, именно на этот самый потолок я сейчас и смотрел. Потерев глаза, я убедился, что происходящее не сон. Значит, я все еще жив и в сознании. И кто-то выловил меня из воды, притащил в дом и обработал раны?
Размышляя, я коснулся одной из ран на груди, сейчас перетянутой тугой повязкой. Касание было неприятным, но не таким болезненным, как я ожидал. Значит, раны затягиваются. Это хорошо и плохо одновременно. С одной стороны — за здоровье можно не переживать, по крайней мере пока. С другой — если раны заживают, значит, в бессознательном состоянии я находился очень долго.
Словно подтверждая мои мысли, в животе что-то протяжно заурчало…
Я сел на кровати и огляделся. Небольшая простая комната чем-то напоминала убранство старого деревянного дома: четыре стены, грубый стол с масляной лампой, пара стульев, узкая, застеленная соломой и парой шкур кровать, на которой я и лежал, покосившаяся закрытая дверь и квадратное окно, в мутные стекла которого без устали колотил дождь…
Он когда-нибудь заканчивается?
Встав, я с хрустом размял затекшее тело. Вроде бы, ничего не сломано и почти не болит. Уже хорошо.
Осторожно ступая по бессовестно скрипящим половицам, я приблизился к окну и выглянул наружу. Пустая узкая улочка, грязная земляная дорога, старенькие покосившиеся дома в один, редко в два этажа. Все серое и безжизненное. Уюта не прибавлял даже свет в крохотных оконцах ближайших построек.
— Ну, могло быть и хуже, — я вспомнил склеп, тюрьму паладинов, темный лес и полный нежити подземный проход. Воспоминание об экстремальном купании вызвало неприятное ощущение в груди.
Поежившись, я направился к двери. Остановился на полпути и взял со стула чистую одежду. Мои обноски куда-то пропали. Но оно и к лучшему. Скучать по ним точно не стану.
Облачившись в простую, но чистую широкую рубаху, я натянул короткие штаны, в каждую штанину которых поместились бы сразу обе моих ноги. Кто-то услужливо приложил к ним веревку, и я приспособил ее вместо ремня, чтобы стянуть неподходящую по размеру одежду на поясе.
Выгляжу, наверное, смешно. Зато чисто.
Дверь оказалась не заперта и вела сразу на лестницу вниз. Мои апартаменты, стало быть, находились на чердаке или каком-то его аналоге. Спускаясь по обшарпанным ступеням, я размышлял, что сказать людям, которые спасли мне жизнь.
Где-то на середине лестницы, когда я уже частично видел обстановку первого этажа, не сильно отличающуюся от уже знакомой комнаты, неровные стены сотряс могучий храп.