От ограждений и изгрызенных баррикад, мало чего осталось, и солдаты принялись рубить лес неподалёку, сооружая из брёвен новую линию обороны. С наступление рассвета полчища тварей отступили, оставив после себя изрешечённые в фарш трупы. На удивление среди личного состава военных не было потерь, не считая ссадин и не глубоких царапин.
Давид хотел было пойти поглазеть на небывалых чудовищ, но его туда не пустили. Вместо этого, старенький танк с прикрученной спереди лопатой, сгрёб мохнатые и покрытые чешуёй туши в карьер, который находился неподалёку. Очистив от трупов местность, большинство солдат занялось своими делами, стиркой и готовкой пищи. По всей видимости нападения среди белого дня не боялись. Как рассказал ему один из танкистов монстры прут из Некрополя только по ночи.
Посмотрев на карту, Давид слегка удивился. Почему монстры идут в лобовую атаку, если можно обойти блок пост немного севернее, да раскинувшийся на юго-востоке лес, не был бы помехой для полчищ кровожадных тварей. Но вскоре он сам осознал свою ошибку.
На юго-востоке возле самого леса располагался ещё один блок пост, укреплённый в разы лучше и оснащённый большим количеством личного состава. Также туда постоянно сгоняли самую новую технику (не чета тутошней). Местные командиры со злостью поговаривали что полковник, который руководил обороной на юго-восточном направлении та ещё затычка в заднице.
Здешние солдаты тайком завидовали оснащению и обеспечению своих коллег. Начиная с оружия и формы, и до питания на соседнем блок посту всё было на уровень лучше, и качественней. Их же блокпост называли дальним, или же как любили поговаривать недовольные солдаты — бракованным.
С севера начиналась гиблая непроходимая топь, отсюда и получалось что в Некрополь вели только две дороги. Взявши дальнобойную оптику у одного из командиров, герой провёл некоторое время, осматривая окрестности.
Вдалеке виднелись изрыгающие в небо чёрный смок, обгоревшие коробки зданий. Огромные башни подымались до самых небес, глядя на землю через выбитые проёмы окон. В Некрополе до сих пор что-то горело, ветер подхватывал едкий смрад палённой резины и пластмассы разнося его на многие километры вокруг. Как рассказали ему бойцы едкий, чадный, как сама тьма дым, валит, не прекращаясь уже долгие годы. Ночами же, можно увидеть багровое зарево.
Что же касается торгового центра ему не получилось ничего узнать нового.
— Да есть тут один неподалёку. — Отвечал один из бойцов почёсывая длинными грязными ногтями волосы на груди. — Раньше там наши ребята стояли, чтобы народ туда почём зря не совался. Место то гиблое, но всё было бесполезно. Охочие пёрли со всех уголков страны, ходили слухи что в этом здании припрятан клад, и кто его найдёт тот станет! Станет! Ну кем-то да станет… Кто-то, вдоволь побродив внутри и не найдя ничего стоящего возвращался с поникшей головой, а кто-то вовсе не возвращался оттуда. Теперь наши ребята туда не заступают. Так решило начальство, дескать людей и так не хватает. У кого голова на плечах есть тот в этот центр ни за какие пряники не сунется. А у кого головы на плечах нет, что ж…. Тех не жалко.
Подкрепившись солдатской кашей и кусочком сала, Давид отправился в путь. Солдаты указали ему нужное направлении, и спустя пол часа он уже был на месте. Длинное вытянутое здание, в пару этажей было обуглено от дыма и пожаров. Окна были наглухо заколочены досками, хотя в широком дверном проёме, двери отсутствовали напрочь.
Около входа столпились четверо путников, облачённых в грязные дорожные балахоны. Завидя приближение Давида всё четверо разом умолкли и схватились за ружья.
Подойдя поближе герой небрежно вскинул руку, и не обращая никакого внимания на напрягшихся четверых, взъерошенного вида мужиков направился к входу. Проверив заряжен ли автомат, он ещё раз проверил рабочее состояние закреплённого на месте подствольника, пластмассового фонаря. Пощупал на месте ли саперская лопатка, и с жадностью припал к металлической фляжке.
Коньяк, который любезно предоставил ему хозяин гостиницы, слегка нагрелся в металлической посудине, но всё же скользнул по пищеводу как родной. Скривившись и занюхав рукавом, Давид почувствовал, как по его телу постепенно разливается приятная слабость и лёгкость.