9
Поездка в Шотландию не принесла «Битлз» ни денег, ни славы. Только ударную установку. На обратном пути, фургон, ведомый Джонни Джентлом, тряхнуло на каком-то ухабе, барабаны посыпались на Томми Мура, и ему выбило передние зубы. «К черту! – заорал он. – Хватит с меня музыки!» И подарил барабаны «Битлз». Но толку в этом было мало: все равно у них не было своего постоянного ударника.
Реальная польза от этой поездки была только одна: «Битлз» стали «котироваться» в хилом провинциальном шоу-бизнесе Ливерпуля, а владелец клуба «Джакаранда», карлик Аллан Вильямс предложил им свои услуги импресарио.
Первым его проектом с ними стали гастроли в Гамбурге. Но сытых по горло Шотландией «Битлз» не так-то легко было снова сдвинуть с места. Вильямс умел держать нос по ветру и понимал, что главная его задача – уговорить Леннона.
... – Соглашайся, Джон, – пискляво напирал Вильямс, глядя на него из кресла снизу вверх. – Золотые горы я не обещаю, но заработок будет.
– Сколько?
Вильямс хитро прищурился.
– Десять фунтов в месяц. Каждому. Плюс – полный пансион.
Для Джона это были серьезные деньги. Но ехать не хотелось. Не хотелось и показывать, что его можно купить так легко.
– Маловато, – ответил он, презрительно поморщившись.
Вильямс посмотрел на него с чуть большим уважением.
– Двадцать, – назвал он новую сумму.
Джон обалдел от того, что их ценность возросла сразу вдвое. Но ехать не хотелось все равно.
– Это не разговор, Аллан, – бросил он и встал с кресла.
– Пятьдесят.
Джон почувствовал азарт охотника. Он подошел к двери, открыл ее, а затем, обернувшись, спросил:
– И это ваше последнее слово?
– Сто! – простонал Вильямс, почти физически ощущая, как запланированные гигантские барыши уходят у него из-под носа. Именно сто фунтов и были нормальным гонораром за эту работу, но Вильямс не рассчитывал, что ему действительно придется их выплачивать.
Сто фунтов. Это была просто невероятная сумма. Джону сразу очень захотелось в Гамбург.
– По рукам, – поспешно вернулся он к столу. – А не обманешь?
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Вообще-то нет, – признал Джон, тем более, что видел Аллана второй раз в жизни.
«Если эти болваны не поедут, наберу других», – думал он по дороге к Стюарту.
... – Нет, Джон, это исключено, – покачал головой Стюарт. – У меня через неделю начинаются педагогические курсы.
– Какие еще педагогические курсы?
– Я разве не сказал тебе? Я решил стать учителем рисования.
Джон, питавший хроническую ненависть к школе, поморщился.
– А деньги? Тебе они не нужны?
– Конечно, нужны, но будущее художника для меня важнее.
Услышав это, Джон понял, как действовать дальше. Да и предыдущий разговор с Вильямсом кое-чему научил его.
– Ну, пока, – сказал он, подошел к двери, открыл ее, а затем, обернувшись бросил:
– Жаль только, что ты не сможешь сходить со мной на всемирную выставку художников-авангардистов, которая там открывается...
– Подожди! – остановил его Стюарт, кусая ногти. – Подожди, подожди...
Джон ждал.
– Ладно! Я еду! А что за выставка-то?
– Ну-у... выставка, – неопределенно протянул Джон.
– А ты не врешь? – подозрительно вгляделся Стюарт в его лицо.
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?! – ответил Джон словами Вильямса, по себе зная, какое магическое действие они производят.
Узнав, что Пол Маккартни только что сдал вступительные экзамены в педагогический колледж, Джон остолбенел:
– Да вы что, одурели все, что ли? – изумился он.
– А что здесь такого? Профессия, как профессия, – оправдывался Пол...
– Ладно, ты мне одно скажи, ты едешь или нет?!
– Все равно ведь остальные не поедут, – как всегда попытался тот спрятаться за чужие спины.
– Поедут! – не моргнув глазом заверил Джон, думая при этом, что можно обойтись и без Джорджа Харрисона. – Я уже со всеми договорился.
– Да ну, – недоверчиво глянул на него Пол.
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал? – произнес Джон фразу, ставшую уже привычной.
– Вообще-то нет, – сказал Пол, чтобы его не обидеть. На самом-то деле Джон уже не раз обманывал его по мелочам. Но как и в прошлые разы, Пол ему почему-то поверил.
Джордж тоже согласился не сразу. Сначала, чтобы отвертеться, он заявил, что его не отпустят родители. Но Джон провел массированную психическую атаку многочисленного племени Харрисонов, и вскоре все они вместе уговаривали Джорджа.
– Сто фунтов! – кричал Харольд. – Да на своем вонючем автобусе я не заработаю столько и за год!
А сестра Луиза, не отрывая взгляда от лица Джона, вторила отцу:
– Мне кажется, Джордж, если с вами будет этот мальчик, ничего плохого с тобой случиться не может...
Джордж слушал их с отрешенным видом, словно знал о Гамбурге какую-то страшную тайну. Но тайна была не в Гамбурге. И в конце концов он раскололся. Затащив Джона в свою комнату, он признался:
– На самом деле, не в родителях проблема. На самом деле у меня есть кое-какие планы...
– Надеюсь не по поводу карьеры учителя? – подозрительно спросил Джон.
– Как ты догадался? – удивился Джордж. – Я еще никому не говорил... Ой! Что это с тобой?! – воскликнул он, глядя на перекошенное злобой лицо Джона.
– Ты не будешь учителем, Джордж, – сказал Джон так, словно хотел его загипнотизировать. И добавил: – Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Разве он тебя когда-нибудь обманывал? – словно эхо повторили эти слова многочисленные домочадцы Джорджа, которые, как оказалось, давно уже стояли возле приоткрытой двери комнаты.
– Да, – тихо сказал Джордж.
– Да? – удивился Джон.
– Да, – повторил Джордж. – Я еду в Гамбург.
Оставалось только подыскать барабанщика. И Джон вспомнил о своем старом знакомом, Пите Бесте, сыне хозяйки клуба «Касба». Кроме того, что Пит умел играть на барабанах, он еще славился своими многочисленными любовными победами, но это Джона интересовало меньше всего.