Джейн потрогала лицо там, где его поглаживали перья, и Стивен увидел толстую корку коросты, покрывавшую тыльную сторону ее кистей.
— Мне никогда не будет холодно и не придется просить милостыню, — медленно, словно произнося молитву, продолжала девочка. — И я никогда не буду одинока.
Тут она широко зевнула и прикрыла глаза.
«Ее усыпляют, — подумал Стивен, не зная, имеет ли он в виду накидку или чакмооля — да и какая разница? — То же самое случилось и в прошлый раз, когда я попробовал с ней поговорить».
Но ведь она сказала, что знает. Она видела долину. Стивен снова вспомнил свой сон — если это был сон — и подумал о женщине, Чальчиутликуэ. Она сказала: «У дыма есть своя прелесть — прелесть новой жизни, купленной ценой смерти». Если девочка видела долину, то наверняка видела и дым. Она должна знать.
Совесть забормотала что-то, однако Стивен отмахнулся от ее слов, прежде чем они сложились во фразы и приобрели смысл. Девочка уснула, и все зашло уже слишком далеко.
— Величие оплачивается жизнями, — прошептал он.
Привалив дверь снаружи, Стивен торопливо пробирался сквозь ожившую ночь, мечтая лишь о том, чтобы укрыться в объятиях сонной Шарлотты.
4-е Немонтеми, 13-Обезьяна — 1 апреля 1843 г.
К половине седьмого, когда на небе все еще сияли звезды и на востоке только разгоралась бледная полоска зари, Арчи уже был в вестибюле гостиницы. Прошлой ночью он вернулся к себе в номер около десяти и долго не мог уснуть. После пяти внезапно проснулся, взвинченный и с туманом в голове от усталости и напряженного ожидания. Арчи понятия не имел, что будет делать, когда доберется до пещеры, но что толку валяться в постели в предрассветной мгле и высасывать из пальца дурацкие планы? Легче от этого не становится.
Логичнее всего было бы рассказать обо всем Стивену. Если Стивен поверит хотя бы наполовину, то появится шанс привлечь его на свою сторону; а если нет, то хуже не будет, и, по крайней мере, удастся разведать путь по пещерам. С другой стороны, если Стивен не поверит в эту историю, то придется найти способ как-то проникнуть в пещеры в одиночку, причем заранее, до начала обряда, чтобы подготовить неожиданную атаку. А как ее подготовишь, когда чакмооль окажется предупрежден о появлении Арчи уже после первой экскурсии со Стивеном, а то и раньше. Однако чакмооль все равно ничего не сможет предпринять до полуночи в воскресенье, когда ритуальный нож должен вонзиться в тело Джейн, — если Арчи не придумает чего-нибудь получше того, что до сих пор приходило ему в голову.
«Я скорее умру, — поклялся себе Арчи. — Либо он меня, либо я его. Устроить чакмоолю засаду шансов нет, мне остается только надеяться на свою силу воли. А также на загадочного союзника, кем бы он ни был. „Найди Хранителя маски“ — что бы это значило?»
Стивен внезапно появился в дверях, ведущих в вестибюль из танцевального зала. Арчи вздрогнул: он высматривал Стивена из окон.
Арчи встал и потянулся за пальто — и тут вспомнил, что оно осталось в номере. Он решил, что пальто будет помехой в узких проходах. Хотя кто его знает, Стивен настолько уже в плечах и в бедрах, что и без пальто Арчи вполне может застрять.
«Я все равно доберусь куда надо, — подумал Арчи. Появление Стивена подстегнуло его решимость. — Ну подумаешь, обдеру немного шкуру об камни, ничего со мной не сделается».
— Плохие новости, — торжественно произнес Стивен. — Сегодня в пещеру идти нельзя.
— Нельзя? Но ведь вчера…
— Первое апреля, мистер Прескотт, — довольно ухмыльнулся Стивен и кивнул на дверь. — Переоденетесь в робу, тогда и пойдем.
— Это было не смешно, — заметил Арчи по дороге к пещере. Ему было неудобно в брезентовой робе, и он судорожно пытался расправить под ней одежду.
— Не нервничайте так, мистер Прескотт, — ответил Стивен на ходу. — В пещере напряженный человек непременно застрянет, зацепится какой-нибудь выступающей частью.
— Если такими шуточками вы пытались меня развеселить, то я… — Тропа сделала крутой поворот, Арчи увидел вход в Мамонтовы пещеры и невольно замолчал.
Грубые каменные ступени уходили футов на тридцать вниз, в глубокую впадину с отвесными стенами. Вдоль лестницы тянулась сломанная труба из выдолбленных стволов и исчезала в пасти пещеры.
— Господи! — выдохнул Арчи, пораженный не столько размерами — хотя гигантское отверстие под нависающей глыбой известняка походило на полуприкрытый глаз самой матери — земли, — сколько ощущением дыхания: едва заметный ветерок, теплый по сравнению с предутренней свежестью на поверхности, коснулся его лица, словно пальцы любопытного привидения. Арчи невольно затаил дыхание, и у него появилось странное чувство, что таким образом он ответил на вопрос, который даже не расслышал. Во рту пересохло, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и талисман тоже забился в такт пульсу.