— Ладно, лиса, — смягчился он. — Пошли в дом. Только ноги отряхните. Нечего мне снег таскать!
Ворожей пошел первым. Мы с Хельгой за ним.
— Он что, твой дядя? — тихо спросил я.
— Боги миловали, — слух у ворожея оказался хорошим. — Приглядывал за ней, когда она во фьорде оказалась. Вот и все.
Он поднялся по старым скрипучим ступеням.
— Давайте шустрее, — бросил он через плечо и вошел в украшенный костями и символами дом.
* * *
— Артефакты, значит? — Угги начал копошиться в покосившемся старом шкафу, словно собирался достать оттуда нужные мне вещи.
Но достал он еду. Ожидаемо, конечно, но все равно немного жаль.
Ворожей указал на длинную скамью вдоль стола. Мы с Хельгой сели. Хозяин дома поставил перед нами тарелку с вяленой рыбой, блюдо с сухарями и пару кружек с мутной, пахнущей алкоголем жидкостью.
— Гостей не ждал, — буркнул Угги. — Так угощайтесь тем, что предки послали.
— Это тебе жители принесли, а не предки послали, — с укоризной сказала Хельга, сразу же набив рот мясом.
— Вы слушать пришли или как? — ворожей смерил женщину суровым взглядом.
Хельга невинно улыбнулась, после чего одним залпом осушила кружки и ударила донышком о стол так, что едва не проломила столешницу.
— А еще есть?
— Не девка, а разорение. — Покачал головой Угги, но все же достал мех и наполнил кружку гостьи. — Проще дракона прокормить, чем тебя.
— Драконов надо не кормить, а рубить! — Хельга помрачнела. — Хороший дракон — мертвый дракон.
— А ведь когда-то все было иначе, — вздохнул Угги и уселся за стол. — Хельга-то знает, а ты?
— Я практически ничего не знаю о других осколках, кроме Деймоса. — Чтобы не обидеть не самого радушного хозяина, я присоединился к трапезе, стараясь не налегать на выпивку — к алкоголю с самого утра как-то не привык.
— Ну тогда слушай. А ты, — Угги сурово взглянул на Хельгу, — больше жуй, меньше встревай. Могла бы и сама дружку все рассказать, а не отвлекать меня.
— Ты мне эти сказки рассказывал, когда я мелкая была. Я уж все и забыла. Сколько лет прошло?
— Не так много, как тебе кажется. И забыла ты все не из-за минувших лет, а потому что предки наделили тебя силой, но на разум места не осталось.
Прежде чем Хельга нашла, что ответить, ворожей снова наполнил ее кружку и пододвинул тарелку с мясом ближе к гостье. Этого оказалось вполне достаточно. Похоже, старик хорошо знал женщину.
— Так вот, о чем бишь я? — Угги почесал седую заплетенную в косу бороду. — А, точно, дела минувшие. — Он уставился на потолок, словно там было что-то написано.
Но взгляд ворожея затуманился. Многочисленные морщины на татуированном лице старика разгладились, губы растянула едва заметная улыбка.
— Давно, еще до явления Мрака, наши далекие предки жили по чести и совести и вели дружбу с драконами.
Услышав о драконах, Хельга презрительно сплюнула, но Угги не обратил на это внимания.
— О тех временах ходит множество легенд. Я услышал их от своего отца, а он от своего, и так из поколения в поколение. В легендах о приходе Мрака говорится о храбрых воинах и могучих крылатых созданиях, сражавшихся бок о бок с порождениями тьмы. Тогда армию Имира вел великий ярл Трир, а драконы несли ярость Сурта под предводительством короля драконидов Моррана.
— А кто такие дракониды? — я догадывался, что речь о тех человекоподобных ящерах, которые изображены на столбах, но решил уточнить.
— Создания Сурта. Легенды говорят, что когда-то они были людьми, но смешали свою кровь с драконами и изменились.
— Смешали — это как?
— Ритуалом, — Угги поджал губы.
— Значит, на Сурте живут и драконы, и дракониды. — Заключил я.
— Так и есть. И раньше все они служили Моррану, одному из тех героев, кто вместе с другими правителями сразили воплощение Мрака и покрыли свои рода вечной славой. Об этом-то ты слышал?
— Слышал. После нее артефакты свели владельцев с ума, и началось время Раскола.
— Так и случилось, — важно кивнул ворожей. — Но связь Имира и Сурта оказалась крепче, и два осколка не разделились.
— Почему? — этот вопрос интересовал меня с тех самых пор, как я впервые увидел осколки, находясь в Нексусе.
— Раскол проходил там, где сходятся воедино вечные льды Имира и безудержное пламя Сурта. Но стихии заполнили брешь, и два осколка остались одним целым. — Менторским тоном сказал Угги. — Но если осколки остались едины, то братству их обитателей пришел конец. Ведомые безумием Мрака правители не смогли обуздать свою ярость и обратили ее друг на друга. Лук Трира не всегда звался Грозой драконов. Раньше он был просто «Грозой». Начатая века назад война идет до сих пор, хотя ни Трира, ни Моррана давно нет в живых.