Внутри дома царили тишина и темнота. Хельга дождалась, когда глаза привыкнут, и уверенно направилась к очагу. Как и во всех «приютах», там лежали дрова, тонкая стружка и огниво, чтобы разжечь огонь.
Но моя спутница не спешила. Она опустилась на корточки и поводила руками над кострищем.
— Угли теплые, — задумчиво произнесла она. — Кто-то недавно ушел.
— На ночь глядя?
— Всякое бывает, — пожала широкими плечами воительница. — Может, пошел за дровами. Или пошли. Тут ничего не осталось, — она указала на поленницу.
— Подождем? — предложил я.
Хельга покачала головой:
— Нет. Если в «Приюте путника» закончился хворост, то его запасы должен пополнить тот, кто последним зажигал огонь. Но случается, что люди уходят просто так. — Судя по голосу, Хельге не понравилось то, что кто-то пренебрег неписаными правилами. Но, выдержав небольшую паузу, она добавила уже гораздо спокойнее. — Всякое бывает.
Выпрямившись, женщина энергичной походкой направилась к двери.
— Пойду, принесу веток, — сообщила она. — А ты пока разберись с припасами.
— Может, наоборот? — предложил я. — У меня доспех и Реквием.
— Ты дрова волшебным мечом собрался рубить? — Хельга демонстративно закинула на плечо свой топор.
Я представил, как взбесится Реквием, если использовать его не по прямому назначению. Не то, чтобы это меня заботило — сейчас сдерживать порывы проклятого меча получалось уже лучше, но все же лишний раз не стоит испытывать судьбу.
— Ты можешь дать мне свой топор. — Несмотря на навыки и силу, все же не хотелось отпускать Хельгу одну в ночной лес.
— И остаться одной и без оружия? Нет, Ал. Так не пойдет. И не переживай, я не маленькая девочка, справлюсь.
— Ладно, — сдался я. — Только осторожнее.
— Ага, — она распахнула дверь, впуская в дом холод и воющий ветер.
— Ниган, охраняй Хельгу, — крикнул я, не сомневаясь, что гарм услышит.
— Могла бы и без мохнатой няньки обойтись, но спасибо, — женщина закрыла дверь.
Я остался в одиночестве и испытывал по этому поводу весьма противоречивые чувства. Вроде бы можно насладиться тишиной и не чувствовать затылком чей-то пристальный взгляд, а вроде и как-то не по себе. Теперь рядом даже Нигана нет.
Появилось легкое чувство тревожности, которое я сразу же отогнал. Коснулся кольца Катерины и призвал «светлячка», чтобы не блуждать в потемках. Да и сумки разбирать так гораздо легче.
Яркое свечение придало «приюту путника» немного уюта. Оно разогнало сгустившийся по углам мрак и позволило передвигаться, не опасаясь споткнуться или врезаться в какой-нибудь предмет местного скудного интерьера. Не живое пламя, конечно, теплее от него не станет, но тоже сойдет.
Я уселся на стул и принялся перебирать содержимое сумок. Если не умерим аппетит, то припасов хватит еще на день-другой. Надо бы спросить у Хельги далеко ли нам еще ехать. Все же она оказалась права — разобраться с картой местности у меня получилось не слишком хорошо.
Может, попробовать еще раз?
Сунув руку в сумку, я достал оттуда тщательно свернутый кусок кожи, на котором картограф вытатуировал весь Имир и даже часть Сурта. А может и весь. Не знаю. Понятия не имею, какой тут масштаб, но работа все равно потрясающая.
Держать карту на весу оказалось неудобно, так что я решил сесть за стол. «Светлячок» послушно последовал за мной. Теперь, когда карта оказалась полностью развернута на столешнице, ее получилось хорошо рассмотреть.
— Так, мы вроде здесь и движемся куда-то сюда, — я провел пальцем от фьорда в сторону Предела — границы соприкосновения Имира и Сурта. — А если… — слова застряли поперек горла.
Рассматривая карту, я увидел то, что привлекло мое внимание гораздо больше, чем дороги и обозначения. Край столешницы оказался сильно поврежден. Отчетливо виднелись следы когтей.
Мара? Нет, не ее размерчик. Глубокие борозды на дереве больше напоминали следы звериных когтей. Повреждения выглядели недавними. А еще на острых краях сломанной древесиныосталась кровь.
Я осторожно дотронулся до ближайшей капли. Свежая.
От дальнего конца стола к выходу вели мокрые следы. Кто-то не стряхнул снег с ботинок, пока бродил туда-сюда. Не мы с Хельгой точно — никто из нас не проходил так далеко в дом: отпечатки ног отходили от кровати у противоположной от двери стены.
Ведомый любопытством, я подошел к кровати. Она оказалась сломана пополам, а все изголовье и стена рядом исцарапаны. Под кроватью валялась чья-то тощая сумка. Внутри простой нож, свернутая ткань, какие-то амулеты из косточек, полоски кожи и кусок черствого хлеба. С другой стороны к кровати прислонены топор, лук и колчан со стрелами.