Не думаю, что кто-то из жителей Имира решил оставить оружие в доме, пока сам пошел на прогулку. Та же Хельга забудет что угодно, но не свой топор, с которым она даже спала в обнимку.
Снаружи раздались знакомые тяжелые шаги. Моя спутница легка на помине. Но не слишком ли быстро она вернулась? Шаги стихли. Хельга точно не стала бы стоять перед дверью и молчать. Даже если руки заняты дровами, она непременно крикнет что-то или начнет бить в дверь ногой.
Это не она.
Повинуясь моему желанию, кольцо призвало броню. Реквием пока призывать не стал — мало ли, вдруг какой-то стеснительный путник решил скоротать ночь или хозяин оружия вернулся?
Я осторожно двинулся к двери. Когда до нее оставалось буквально пять шагов, она слетела с петель от мощного удара и врезалась с меня, сбив с ног. Если бы не броня и шлем, легкими ушибами отделаться бы не получилось.
Отбросив дверь в сторону, я вскочил на ноги. Случившееся всколыхнуло в сознании волну злости, и Реквием вспыхнул в моей руке.
Вместе с воющим ветром и снегом в дом ввалился огромный белый медведь. Он поднялся на задние лапы и почти коснулся макушкой потолка. Зверь разинул пасть и взревел так, что у меня заложило уши. Он не боялся ни Реквиема, ни меня, ни «светлячка». Темные глаза существа горели безумием и жаждой крови.
Опустившись на все четыре лапы, медведь сорвался с места и бросился на меня. Я сместился в сторону, нанося удар мечом. Лезвие Реквиема рассекло плотную шкуру и оставило на боку медведя длинный кровавый след.
Развивать успех было бы опрометчиво — если задержусь на месте хотя бы на секунду, то хищник просто опрокинет меня на пол и навалится сверху. Лучше наносить удар и сразу отскакивать, чтобы избежать клыков и когтей.
Но убранство и архитектура «Приюта странника» не давали достаточно пространства для маневра. Получилось нанести медведю еще три ранения перед тем, как он врезался в меня и отбросил на стену.
Едва коснувшись бревен спиной, я оттолкнулся и ткнул клинком прямо в оскаленную морду зверя. Сразу же подогнул ноги. Огромная лапа оставила на стене глубокие борозды как раз в том месте, где только что находилась моя голова. Я резко выпрямился и ударил Реквиемом снизу-вверх. Меч пронзил пасть медведя и вышел рядом с глазом.
Но тварь и не думала подыхать!
Тяжелая лапа обрушилась мне на плечо. В последний момент удалось сгруппироваться и шагнуть ближе к медведю, чтобы удар пришелся не смертоносными когтями, а основанием лапы. Но даже так я выпустил рукоять меча, упал и растянулся на полу.
Медведь рванулся ко мне, метя окровавленной пастью в шею. Реквием вернулся в руку за миг до того, как мохнатая туша похоронила меня под собой. Клыки заскрежетали по доспеху, но зверь обмяк. Он бессильно уронил морду на мое плечо — медведь напоролся на Реквием и своей собственной тяжестью помог клинку пронзить себя насквозь.
Только благодаря латам все кости остались целы. Отозвав меч, я попробовал сбросить зверя, но мохнатая туша оказалась неподъемной. Выползти из-под нее тоже не получалось. Напрягая все силы, я начал раскачивать тело медведя, рывками пытаясь оттолкнуть его в сторону.
Внезапно туша поддалась, и я увидел Хельгу. Только совместными усилиями нам удалось справиться с уже мертвым хищником.
— Вот зараза! — воительница с сожалением покачал головой. — Так и знала, что надо было мне остаться. Порубила бы чудовище, а не дрова! — она протянула мне руку.
— Ты сама не захотела, — я принял помощь и поднялся на ноги. — Но ты вовремя вернулась.
— Да разве это вовремя⁈ — Хельга с сожалением посмотрела на распростертое на полу тело медведя. — Все веселье пропустила.
Повернувшись ко мне, женщина осмотрела меня с головы до ног.
— Не каждый в одиночку справится с вербером! — уважительно произнесла она.
— С кем?
— С вербером, — повторила Хельга, видимо решив, что я не расслышал.
— Кто такие верберы?
— Люди, которые превращаются в медведей. Никто не знает, как это происходит. Но, если охотник долго бродит по снегам, то может вернуться уже другим.
— А, как оборотень, только не в волка превращается, а в медведя, — я кивнул. — Но оборотни превращаются обратно, когда умирают. А этот что?
Хельга молча подошла к медведю и тремя мощными ударами отрубила ему голову. Она подняла жуткий трофей и показала мне. Морда зверя прямо на моих глазах начала меняться, обретая очертания человеческого лица. Не прошло и двадцати секунд, как Хельга держала в руке уже не медвежью голову, а человеческую. Тело тоже изменилось — вместо зверя на полу растянулся обнаженный мужчина. Сильное тело покрывало множество шрамов от клыков и когтей. Но они были старыми. Кровоточили только раны, оставленные Реквиемом и топором Хельги.