Хельгу, как и гарма, такие вопросы не интересовали, поэтому они направились прямо в проход. Но далеко уйти не смогли.
— Ничего не видно, — сообщила мне воительница.
— Подожди, — я тоже вошел в темноту и, спустя всего пару секунд, ее разогнал «светлячок».
— Удобно, — оценила Хельга. — Что ты еще умеешь? Может, снег в эль превратишь?
— Такого не могу.
— Я знала, что не получится, — с деланным сожалением вздохнула Хельга и забросила топор на плечо. — Ну что, пойдем, посмотрим, что там?
— Хорошо, только я пойду первым.
— И заберешь всю славу себе? Нет уж. Пойдем вместе!
На деле же первым оказался Ниган. Он то и дело убегал вперед во тьму, потом возвращался и убегал снова. Гарм вел себя спокойно, так что, скорее всего, никакой угрозы поблизости он не чувствовал.
В отличие от меня.
Теперь слова Хельги о том, что из прохода веет смертью, не казались мне суеверием. Я сам ощущал нечто подобное. Схожее чувство одолевало меня во время прогулок по многочисленным катакомбам Деймоса.
Это место, кстати, их чем-то напоминало. Когда мы отошли далеко от входа, то под ногами перестал хрустеть снег. Теперь мы шли по старым потрескавшимся каменным плитам, а на освободившихся от инея стенах проступал почти стершийся орнамент. Он изображал сцены битв. Где-то дети Имира сражались с людьми в балахонах, где-то друг с другом, а где-то бились с драконами.
Время не пощадило даже камень — все вокруг дышало какой-то древностью и давно утерянным величием. Эхо наших шагов отражалось от стен, и то были единственные звуки в этом месте, хранившем тишину и свои тайны веками.
Наконец, коридор закончился массивными воротами. Мощные каменные створки оказались плотно сомкнуты. Ни замка, ни петель, ни ручек, ни щелей. Только глубокие трещины, испещряющие старый камень. На уровне глаз кто-то выгравировал руны, значения которых я не знал.
Хельга же быстро пробежала по гравировке взглядом, ахнула и невольно отступила на шаг.
— Ты понимаешь, что там написано? — удивился я.
— Да, Угги обучил меня древнему языку. — Хельга смогла быстро взять себя в руки.
— И что же написано?
— Тот, кто побеспокоит покой героев, да будет проклят навеки. — Чуть дрогнувшим голосом прочитала воительница. — Туда нельзя входить, Ал. Это усыпальница предков.
— У нас нет выбора, — напомнил я спутнице. — К тому же, у меня уже есть проклятый меч. Одним проклятьем больше, одним меньше. Без разницы.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я протянул руку к воротам и, едва ладонь коснулась холодного камня, створки со скрежетом разошлись в стороны.
Мы с Хельгой переглянулись и одновременно переступили порог. Ниган вошел следом. В нос сразу же ударил неприятный затхлый запах. «Светлячок» замерцал, но не погас. Он устремился вперед, освещая украшенные рунной резьбой стены.
— Эти письмена прославляют конунга Трира, — прошептала Хельга. — Неужели он покоится здесь?..
Не успели мы сделать и десятка шагов, как створки с грохотом сомкнулись за нашими спинами.
9. Покой героя
Стоило воротам закрыться, как все вокруг погрузилось в гробовую тишину. Даже звуки дыхания словно поглощал сгущающийся вокруг нас непроглядный мрак. За пределами яркого ореола «светлячка» не получалось различить абсолютно ничего.
Гарм недовольно зарычал. Ему не нравилось это место. Мы с Хельгой полностью разделяли опасения Нигана — от старых стен веяло угрозой. Воительница даже вернулась к дверям и попробовала открыть их. Ожидаемо, ничего не вышло. Створки сомкнулись так плотно, что между ними не получалось просунуть даже кончик топора.
Хельга сделала еще несколько бесполезных попыток, после чего плюнула на ворота и вернулась обратно.
— Мы в ловушке, — сообщила она и без того известный факт. — Но это даже хорошо.
— И что в этом хорошего? — язвительнее, чем следовало, осведомился я.
Но Хельга не придала этому значения.
— Если путь только один, то не надо ломать голову над тем, куда идти. — Со свойственной ей простотой рассудила воительница.
— А если нас окружат, то мы сможем атаковать в любом направлении?
— Ты правильно уловил суть! — Хельга не различила сарказма. — Готов?
— Пойдем, — я призвал броню и пошел вперед.
Реквием призывать не стал. Пока нет видимой угрозы, проклятый меч будет только мешать, распаляя в мыслях жажду крови. Он итак уже начинал подавать голос, но мне удалось приглушить его до едва различимого шепота на границе подсознания.