Хельга застыла с раскрытым ртом. Я, признаться, тоже удивился:
— Она драконорожденная что ли?
Валион рассмеялся.
— Нет, драконы не могут родить человека, как и люди не могут рожать драконов. В давние времена, когда шла война с Мраком, воители людей летали на драконах. Чтобы укрепить свою связь, всадники и драконы обменивались кровью — они разрезали плоть и соединяли раны вместе. После такого ритуала у пары драконов могли рождаться создания, которых нарекли драконидами. У человеческих мужчины и женщины рождались обычные дети, но с пылким сердцем. Они сильны, не боятся холода и жаждут битвы. Когда-то их считали избранными воителями, а теперь ненавидят.
— Но… — Хельга непонимающе хлопала глазами, — почему я об этом ничего не слышала?
— Люди стерли из своей истории неугодные строки. Когда Трир обезумел, он назвал драконов врагами всего человеческого рода и стремился уничтожить не только нас, но и все, что о нас напоминает.
— Но вы же сами нападаете на людей. — На глазах воительницы выступили слезы. — Я видела, мои родители…
— Пали жертвами мести и заблуждений. — Прервал ее Валион. — Мне жаль, дитя. Но и мы теряем близких от топоров и мечей твоих сородичей. Они уничтожают наши кладки, уничтожают весь наш род. И поэтому мы мстим.
Хельга промолчала. Не знала, что сказать.
— Подожди, — теперь вмешался уже я. — Ворожей говорил, что люди и драконы пролили слишком много крови друг друга, чтобы война завершилась. Но у этого конфликта есть и иной мотив, поддерживающий его так долго.
— Предел, — дракон кивнул, — желание владеть им питает войну, как сухие ветви — пламя. Люди выращивают на Пределе пищу, так как остальные земли Имира не приспособлены для земледелия. А мы устраиваем там кладки, ведь на Сурте слишком жарко, чтобы наши дети смогли вылупиться из яиц.
Так и знал, что это не война «по старой памяти». Вот он, камень преткновения!
— Значит, и вам, и людям Предел нужен для выживания, — резюмировал я. — Но почему просто не договориться?
— Трир и его потомки веками взращивали в людях ненависть к моему роду. Мы отвечали тем же. Сейчас пламя войны пылает так ярко, что поглощает все на своем пути. То, что началось из-за обычной ссоры старых друзей, обрекло на страдания и смерть их народы.
— Ты о Трире и Морране? Что между ними случилось?
— Трир не желал возвращать артефакт магу Аластору. Маррон призывал его одуматься. Мы, драконы, не так подвержены чарам и порче, поэтому наш владыка противился проклятью Мрака. Но и он не смог противостоять темной силе вечно. Дальше ты уже знаешь.
— Но почему? — Хельга, наконец, справилась с эмоциями. — Почему вы никому не рассказали?
— Потому что нас не слушали, дитя. — Валион сделал паузу, после чего добавил: — А большинство из нас не желали говорить, предпочитая общаться с подданными предателя Трира лишь языком войны.
— Но ты не такой, — я приблизился к дракону. — Поэтому ты стал изгнанником?
— Нет. Я сражался с Гарфаром за Диомру и проиграл, — голос дракона звучал печально. — Он одержим идеей уничтожить людей. Как только он соберет большую стаю, то вторгнется на Имир. Красный дракон, с которым я сражался, — разведчик. Вестник битвы. Скоро Гарфар нападет.
— Если его не опередит Гуннар, один из потомков Трира. Мы с Хельгой слышали, что он тоже собирает армию.
— Значит, война даже ближе, чем я думал. — Вздохнул Валион. — И в ней не будет победителей.
— А если получится переубедить Гуннара и Гарфара? — предложил я. — Расскажем им все.
— Ты не забыл, что у Гуннара коллекция из драконьих голов? — напомнила Хельга. — Он и слушать не станет о перемирии.
— А если я покажу ему Грозу и расскажу о предательстве его предка?
— То он покажет тебе свой зад, а потом прикажет воинам убить тебя. — Фыркнула Хельга. — Даже ты не справишься с армией, Ал. Люди пойдут за Гуннаром, ведь он наследник Трира.
— Ладно, а что Гарфар? — я с надеждой взглянул на Валиона, но тот лишь покачал головой:
— Никто не ненавидит людей так, как Гарфар. Он разорвет тебя сразу, как только увидит.
— И что нам тогда делать? — Хельга уселась прямо на снег. — У меня уже голова кругом идет от всего этого.
— Кажется, у меня есть идея, — сказал я. — Но надо подготовиться и все обдумать.
— Нет времени на подготовку, — сообщил Валион.
— Нет времени на «обдумать», — поддержала его Хельга.
Под их пристальными взглядами я пожал плечами:
— Значит, придется импровизировать.
11. У реки два берега
Земли Предела разительно отличались от привычного пейзажа Имира. Реки и озера не стянуты льдом, а в их безупречной глади плещется рыба. Под ногами не хрустящий снег, а густой ковер зеленой травы. Вместо покрытых наледью елей, повсюду растут плодоносные деревья, чирикают певчие птицы, а на засеянных полях работают люди.