Я чуть не сорвался вниз. Валион обвил врага хвостом. Он уже едва держался, его хватка слабела. Счет идет на мгновения. Ослабевшая лапа черного дракона скользила вниз. До конца не веря в то, что делаю, я оттолкнулся от нее и прыгнул прямо на Гарфара.
Реквием впился между чешуйками. Темный барьер дракона ослабел. Я провернул лезвие в ране и подтянулся. Эгида совсем рядом!
Еще чуть-чуть!
Проклятый меч заскользил вниз, рассекая плоть. Я с усилием провернул клинок в ране и ухватился за одну из чешуек. Слишком низко! Отсюда не достать. Но вариантов нет. Ухватившись за рукоять проклятого меча, я подтянулся и, упершись ногами в тело Гарфара, прыгнул вверх. Рывок! Миг полета, и…
Пальцы сомкнулись на пустоте. Не достаю!
Что-то с силой ударило в спину. Валион подтолкнул меня хвостом. Я вытянул руку так, что едва не вывернул ее из плечевого сустава.
Должно получиться!
Кончики пальцев коснулись артефакта. Эгида вспыхнула и исчезла. Она стала моей! Но сам я уже летел вниз, на землю.
В полете я видел, как Валион собрал все оставшиеся силы и вонзил когти в то место, где ранее находилась Эгида. Теперь грудь Гарфара ничего не защищало, и черный дракон погрузил пальцы в его кровоточащую плоть.
С победным ревом Валион вырвал сердце врага из груди, сложил то, что осталось от крыльев, и устремился вниз. Он подхватил меня у самой земли, прижал к груди, извернулся и ударился спиной о землю, приняв весь удар на себя.
* * *
Я очнулся в зеленом лесу и не поверил, что все еще жив. События минувшей битвы пронеслись перед глазами. Броня сама собой появилась на теле. В руке вспыхнул Реквием.
— Все закончилось, хранитель, — мягко произнесла Нарэя. — Гарфар мертв. Его сородичи сдались. Мы победили.
— Где Валион? — я обернулся, но не увидел боевого товарища поблизости.
— Он пал, — произнес незнакомый голос. Он принадлежал черной драконице, столь же крупной, как и Нарэя. Значит, предо мной Диомра, мать черных драконов. — Мой храбрый Валион отдал жизнь, чтобы освободить меня и нашу стаю от власти Гарфара.
По моей груди разлилась пустота. Я хотел что-то сказать, но слова застряли комом поперек пересохшего горла. Валион погиб? В это не хотелось верить. Мы были знакомы недолго, но отвага и гордость дракона расположили меня к нему.
Гибель Валиона — невосполнимая утрата…
Все должно было произойти иначе! Сердце в груди гулко забилось. Сжимающая Реквием рука затряслась. Я отбросил меч, и тот мгновенно исчез. Броня тоже. Поднеся к глазам ладонь, я уставился на шрам, который остался от братания с черным драконом.
Он не только спас меня. Он пожертвовал собой ради победы. Но война еще не закончена. И люди, и драконы все еще в опасности. Нельзя допустить, чтобы смерть Валиона была напрасной.
— Сколько я был без сознания? — во рту пересохло, голос звучал глухо.
— Пять дней, — ответила Нарэя.
— Войско Гуннара?
— Пока не выдвинулось. — Вступил в разговор Интрий. Консорт матери зеленых драконов обзавелся новыми шрамами. Но держался достойно. — Оно стоит на границе Предела, но не может наступать из-за воинов Деймоса. Армия рыцарей преграждает им путь.
Значит, Катерина прислушалась к моим словам.
— Мне надо туда. — Я сделал шаг вперед, и едва не упал — силы возвращались, но пока их не хватало. — Нужно успеть, пока не начался бой!
— Мы готовы выступать. — Голос Нарэи звучал решительно.
— Нет, — возразил я. — Появление стаи драконов испугает жителей Имира и усложнит переговоры. Вы сможете затаиться и вмешаться только в случае крайней необходимости?
— Дракониды уже в лесах близ Предела. Если начнется бой, они поддержат воинов Деймоса. — обрадовал меня Интрий. — Командиры драконидов подадут сигнал основным силам. Когда услышишь их раскатистый рев — отводи войска. Огонь драконов не щадит никого.
— Спасибо. Но, надеюсь, до этого не дойдет. — Мне, действительно, хотелось избежать ненужных жертв среди воинов Имира. — Чем быстрее я попаду к Пределу, тем больше шансов закончить войну между людьми и драконами.
— Мать, позволь мне помочь ему! — молодой черный дракон вышел вперед и направился ко мне. Он напоминал Валиона, но сильно уступал ему в размерах. — Под властью Гарфара наша стая натворила достаточно зла. Мы должны все исправить.