Или, вернее сказать — иную версию случившегося?
— Да! — местный брызнул слюной. — Деревня пуста! Все мертвы! Она никого не пощадила!
— Это не доказательства. Чтобы обвинять кого бы то ни было в массовом убийстве, нужно нечто большее, чем пустые домыслы.
— К чему весь этот разговор, лорд Александр? — нехорошо прищурился Освальд. — Мне кажется, вы прекрасно понимаете, о чем речь.
— Тебе не кажется, — не стал спорить я. — Но мне хочется знать — правда ли паладины, слуги Света, пытали бедного ребенка только за то, кем она является?
— Она — зло! — скрипнул зубами Освальд. — Не дайте ее невинному детскому облику затуманить ваш разум!
— Я повторю вопрос: вы пытали ребенка просто потому, что она дочь воды?
— Не важно, как зовется зло и как оно выглядит! — золотой свет в глазах Освальда ярко вспыхнул. — Долг Ордена карать его без жалости!
— Ная ведь не причиняла никому зла, так? — я посмотрел на местного.
Мужчина сжался под моим взглядом и попятился.
— Лорд Александр! — Освальд сделал шаг ко мне, его подопечные последовали примеру лидера.
— Почему вы хотели отдать ее паладинам? Вы знали, что они с ней делали⁈
— Мы должны, — залепетал местный, уставившись в пол, — так велят писания. Иначе Свет покарает неверных, — продолжил он повторять заученный текст. — Надлежит отказаться от соблазнов тьмы…
Все ясно. Как я и думал — Ная виновата лишь в том, что ее отказались принимать и понимать. Да, произошла чудовищная трагедия, но винить в ней напуганного загнанного в угол ребенка неправильно.
— Девочка под моей протекцией. — Твердо отчеканил я.
— Вы забываетесь! — Освальд шумно выдохнул через ноздри, как бык перед атакой. — Как смете вы отвергать Свет?
— Я не отвергаю его, как и не питаю ненависти к местным духам. Не вижу причин, чтобы им не существовать вместе.
— Это ересь! — взвизгнул Ховард.
— Это здравый смысл. Уходите, и скажите своему Уриэлю, чтобы оставил девочку в покое. Она не причинит никому вреда, если ей не придется защищаться.
— Последний шанс, лорд, — Освальд сжал посох так, что побелели костяшки его пальцев.
Паладины вновь подняли оружие.
Значит, разговора не получится. Что ж…
Глаза Освальда широко раскрылись, когда в моих руках появилась Гроза. Секунда, и в теле лидера отряда зияла огромная дыра с обожженными краями. Тело паладина затряслось, по нему пробежали искры, после чего золотые глаза Освальда закатились, и он рухнул на пол.
Ховард и второй паладин бросились на меня. Безымянный рыцарь умер, лишившись головы — стрела попала точно в лоб, а сила артефакта разорвала череп на части. Местный с воплем бухнулся на колени, молитвенно заламывая руки и вопя что-то о пощаде.
Эгида появилась в моей руке. Меч Ховарда врезался в нее и сломался на части. В тот же миг Реквием легко прошел сквозь кольчугу, пронзил сердце паладина и вышел между лопаток. Рыцарь уставился на меня остекленевшими глазами. Из уголка его рта вытекла струйка крови.
Все закончилось за несколько секунд. Я оттолкнул мертвеца и отозвал артефакты. Подошел к местному, схватил его за шкирку и рывком поставил на ноги. Он смотрел на меня глазами полными слез и страха.
— Говори, где ближайшая деревня, в которой почитают посланников духов.
Пытаясь что-то промямлить, он указал дрожащим пальцем за мою спину.
— Как долго туда идти? — я посмотрел в указанном направлении и приметил ориентир — большое раскидистое дерево.
— Три… три дня, господин, — выдавил из себя местный. — Пощадите меня, прошу!
Следовало убить его, чтобы никому не рассказал о том, кто только что прикончил троих паладинов. Но убивать безоружного человека, который молит о пощаде, не в моих правилах. Даже если потом придется об этом пожалеть.
— Проваливай, — я оттолкнул его сильнее, чем хотел.
Местный попятился, споткнулся о тело Освальда и замер на краю мостка. Он вскрикнул, нелепо взмахнул руками и свалился в реку. Прежде чем я успел предпринять хоть что-то, чтобы помочь бедняге, серебристые спины тритонов показались на поверхности воды.
Местный завопил, а потом резко ушел под воду. Он так и не вынырнул. И, судя по кровавому пятну, уже не вынырнет. Да уж, все прошло совсем не так, как задумывалось. Но теперь ничего уже не изменить.
— Ты не соврал, — раздался за спиной голос Наи.
Я обернулся и увидел девочку. Она стояла в дверях дома, прижимая к груди ту куклу, которую я видел вчера на полу.
— Не соврал?
Она взглядом указала на мертвых паладинов:
— Ты и правда умеешь общаться с плохими людьми.