— Ну, понятно, как обычно, в общем. Слушай, а ты сказал погибшую звали Ольга Шепелева?
— Да, а что?
— Да я ж с моей Ленкой развелся, она себе девичью взяла, тоже Шепелева… И дочку с собой забрала…
— Это она Василий — неожиданно раздался убитый голос из угла, где сидел отчим погибшей — Это твоя дочка, Ольга, лейтенант.
— Врешь, сволочь! — вспыхнул следователь.
— Не вру — окрепшим голосом проговорил отчим, вставая со стула — Она это… Ленка с тобой и развелась, боялась твоей работы, и вот до тебя, сволочи, дотянулось…
Петренко изменился в лице, и бросился в комнату, где работал криминалист. И при взгляде на убитую в глазах у него поплыло — в изуродованном ножом лице, он узнал лицо своей дочки Ольги…
— Выродок… я тебя найду теперь… сука… — сказал он непонятно к кому обращаясь.
— Вась, я тут закончу все, потом зайдешь лады? Не мешай — рассеяно произнес криминалист.
— Сашк.
— Что?
— Знаешь, Сашк… — и Петренко коротко высказал криминалисту, куда тот может идти со своей работой. После чего, он вышел из комнаты.
— Васьк, ты что? — окликнул его ошарашенный криминалист, но следователь, ничего ему не ответил.
— Миша — обратился он к представителю прокуратуры — Точно никого не видели? Соседи там, или еще что?
— Нет… Вась, это что правда, твоя дочка?
— Да… Она это, Мишк, она.
— Соболезную, Вась.
— Спасибо… на добром слове.
Как во сне, механически, Василий заполнял все необходимые документы, допрашивал отчима Оли, записывал его показания. Внешне он выглядел собранным и спокойным… более спокойным, чем обычно.
А в душе его воцарилась пустота. Он вспомнил, что с Олей он не виделся ни разу после развода — все дела, да дела, подготовка к проверке из министерства. А вот теперь оказалось, что … А что было теперь вздыхать.
Тем временем приехала бригада скорой. Вместе с ними он спустился в низ, не в силах оторвать взгляд от черного мешка, в котором исчезло Олино тело. И когда его погрузили в машину, он направился к их служебной машине, разбудив дремлющего Петьку.
— Петьк.
— А?
— Петьк… У тебя же есть я знаю… Ты под сидением прячешь…
— Вась, ты что? Нам же сейчас в отделение, там Федорыч…
— Петр — убитым голосом произнес следователь — дай мне водки!
— Ну ладно… — пробормотал водитель, ошарашено глядя в лицо Василия, достав из под сидения бутылку водки.
Не меняясь в лице, Петренко одним глотком порядком облегчил бутылку. Протянув Петьке её обратно, он услышал звонок сотового телефона — это звонили водителю.
— Да, Степан Федорович, да… — ответил Петька — Хорошо, привезу, да… К вам зашел? Да, хорошо, передам… Да, скоро будем… Да, все закончили… Увезли… Ну, как вам сказать… Не очень так… Да, а откуда… Да… Ладно… До свидания, Степан Федорович!
— Федорыч звонил? — спросил водителя Петренко.
— Да, Вась, ты это в порядок себя приведи, тебя Федорыч вызывает.
— Лично?
— Да.
— А сам что не позвонил?
— А шут его знает. Вась, что стряслось то? На тебе лица нет? Северный был?
— Он, сука.
— А что… такое сделал то?
— Петьк.
— А?
— Заткнись, сделай одолжение.
Обычно болтливый и неугомонный Петька, сейчас счел за лучшее промолчать, и обратную дорогу в отделение нарушал только звук мотора, даже радио никто не включал.
Прибыв в отделение, Петренко как есть, прямо с папкой, в которой лежали протоколы и прочее, направился в кабинет к Федорычу. А точнее к майору милиции, начальнику убойного отдела Степану Федоровичу Михайловскому. Подойдя к двери Петренко, постучал.
— Войдите — донесся из за двери голос майора, и следователь вошел.
— Садись, Василий — указал Федорыч на стоящий перед его столом стул.
Не произнося ни звука, лейтенант сел. Сидящий в кресле начальника, мощного телосложения мужик, в форме майора взглянул на него тяжелым взглядом. Наверное, так же в молодости Федорыч смотрел на своих соперников на ринге — у него был разряд по борьбе, и даже годы и сидячий образ жизни, не могли сильно изменить его внешне. И в преклонном возрасте он оставался здоровым, как медведь, и таким же он был в работе — суровый и непреклонный.
— Ну, что Василий, как самочувствие? — поинтересовался Федорыч у следователя.
— Нормально, Степан Федорович.