— … И зима, коей охвачен этот мирный край сейчас — кивнул Бона — Зима, что и не торопиться уступать место весне. Да, ты неплохо поработал, парень, более чем неплохо.
И, сказав это, он вышел с балкона, на котором они стояли вместе с мучителем. Балкон этот венчал высокую темную башню, что воздвигли слуги мучителя. Башня темным шпилем возвышалась надо всей округой, ярко контрастируя над белыми просторами, покрытыми чистым белым снегом.
Теперь, когда живых людей почти не осталось, некому было пятнать белое снежное покрывало, а твари мучителя более были заинтересованы в том, чтобы ловить и пытать людей, тогда, когда это позволял им их повелитель. Все остальное время они пребывали в сонной дремоте в этой башне, или же в запорошенных снегом развалинах городов и деревень.
Бона тем временем спустился, к основанию башни и пошел по заснеженным улицам города, посреди руин которого слуги мучителя и воздвигли башню в подарок своему господину. Оставив своего ученика наслаждаться видом и вдыхать морозный ветер, приносящий слабые запахи гари, сам Бона сейчас шагал по улицам, ощущая как недовольный ветер бросает редкие снежинки ему в лицо, и наслаждаясь холодом и морозом припозднившейся зимы, так же, как и тогда…
— Наслаждаешься прогулкой? — окликнул его негромкий голос.
Бона обернулся на голос, и увидел, что сзади него на улице возвышается громада тела огромного зеленого дракона. Тот внимательно смотрел на него изумрудными светящимися глазами с вертикальным черным зрачком.
— Ветер будит во мне давние воспоминания — ответил длинноволосый парень в истрепанном пальто дракону, не испугавшись его. Хотя тот, кем он был, сам мог вызвать ужас у любого живого создания… Вот только, как Бона не был человеком, не смотря на внешнее свое сходство, так и этот дракон не был драконом, как бы не пытались уверять обратное могучие драконьи крылья, длинная чешуйчатая шея и мощные когтистые лапы.
— Воспоминания… — задумчиво ответил дракон — Я же помню, каким ты был — И тут дракон назвал его по имени, и имя это было отнюдь не тем, что называл он своему ученику.
— И я помню это — ответил Бона дракону.
— А теперь… Зачем ты все это делаешь? На что ты надеешься? Ты же знаешь про…
— Извечное Коловращение, Равновесие и — взглянул он в глаза дракону — Баланс, так?
— Так — кивнул мощной головой дракон — Ты поступаешь так… Скоро все это будет исправлено, последствия твоих действий… Всему твоему буйству придет конец.
— И как? — вопросительно вскинул бровь Бона… или же стоит звать его иначе? — Как же придет конец? Что сможет остановить меня, того, кто перешел через все границы, через все преграды? Что остановит меня?
Зеленый дракон покачал головой, не сводя светящихся зеленых глаз с Боны.
— Мой ученик — взглянул он в сторону вершины башни — Поверг этот мир в прах. Есть ли надежда у них? И есть ли она хоть у кого то?
— Этот мир не мертв — заметил дракон — И ты всегда знал, что даже за гранью всяких надежд еще есть надежда.
— Знал — кивнул длинноволосый в ответ.
— А теперь… Неужели ты потерял надежду?
— Нет — отрицательно покачал головой в ответ — Я не потерял надежды.
— И тогда… — удивленно произнес дракон — Значит ты надеешься…
— Надеются все! — резко ответил повелитель страданий — И ты, и я, и он…
— И что же ты ждешь теперь? — обратился на него взгляд изумрудных светящихся глаз.
В ответ Бона лишь нахмурился и оскалил длинные клыки, прикрыв горящие темные глаза.
— «И пришли тогда последние дни нашего мира. Никто и не ждал той беды, что будто с небес низверглась на землю, охватывая темными волнами город за городом, страну за страной, пока не остался лишь я и горстка моих спутников, что влачили существование в заброшенном отшельническом доме. Мы жили вдали от городов, и лишь иногда полковник регулярной армии, который так и не назвал свое имя, и которого мы звали просто Полковник с несколькими другими отчаянными смельчаками выбирались в заполоненный адскими тварями город, чтобы умыкнуть из под носа новых инфернальных хозяев города немного еды или пригоршню патронов, что могли помочь нам продлить наше существование…
Зачем мы все это делали? Никто не мог сказать. Отец Ефрем молился и призывал нас молиться вместе с ним, дабы Бог простил нас…