Я не разбирала, кто суетится вокруг меня, зовет по имени, просит сделать хоть глоток. Голоса слились в сплошной гул, из которого я улавливала уже лишь отдельные слова, пока не услышала властное:
— Николь. Николь, слушайте меня.
Логан.
— Николь, откройте глаза и посмотрите на меня.
Неяркий свет пасмурного дня причинял нестерпимую боль, так что я снова зажмурилась.
— Плохо, — озадаченно произнес Логан. — Отступите все на три шага. Николь, сейчас будет больно, постарайтесь потерпеть.
Мне на лоб легла прохладная рука. Сначала ничего не происходило, но потом меня начало крючить и корежить. Я взвыла, но боль отступила так же, как и пришла, — внезапно.
— Все, уже все закончилось, — успокаивающе шептал Логан и баюкал меня в объятиях. — Все хорошо. Сейчас попьешь, и я отвезу тебя домой.
— Что это было? — резко спросил Лоренс.
Я с трудом разлепила веки. Глаза больше не резало, но все вокруг виделось словно подернутым туманной дымкой, очертания предметов и силуэты столпившихся вокруг сотрудников размывались, смазывались в темные пятна.
— Что случилось? — губы пересохли и едва шевелились. — Прежде никогда… никогда…
Да мне не то, что чувствовать, и читать-то о таком в учебниках не приходилось.
— Ты получила заряд ненависти, оставшийся от убийцы, — тоном, от которого могло замерзнуть пламя, произнес Логан. — И эта ненависть едва не убила тебя.
— Впервые слышу о подобном, — вклинился Гудвин. — Получается, Душитель — тоже менталист? Раз сумел оставить проклятие?
— Это — не — проклятие, — медленно, с расстановкой, ответил Логан. — Просто в момент убийства ненависть переполнила его душу и выплеснулась на жертву. Они были знакомы, причем близко. Я в этом уверен.
— И еще вот, — добавил Лоренс.
— Что "вот"? — заинтересовалась я.
Тошнота и головокружение все еще не покинули меня, но боль не возвращалась. Зато проснулось любопытство. Ванесса отличалась от прочих жертв маньяка, и мне казалась важной любая деталь, даже самая незначительная.
— Роза, — пояснил шеф. — Ублюдок просто скрутил ее подобие из носового платка.
— Из своего? — встрепенулась я.
Лоренс невесело хмыкнул.
— Если бы. Нет, он позаимствовал, судя по монограмме в уголке, платок самой Ванессы. Разве что их инициалы совпадают — но на такую удачу я бы надеяться не стал.
Несмотря на то, что мне стало лучше, Логан и не подумал выпустить меня из объятий. Он сидел прямо на земле и все еще нежно прижимал меня к себе. От него шло ровное тепло, и мне не хотелось вырываться. И даже не волновало, что подумают остальные сотрудники Управления. Впрочем, всех собравшихся так взволновало убийство дочери брандмейстера, а потом и мой неожиданный припадок внес свою лепту во всеобщее беспокойство, что на нашу странную парочку никто не реагировал.
— Журналюги порвут нас на части, — мрачно констатировал шеф. — Надо бы в ближайшее время предоставить хоть какие-нибудь результаты, вот только где их взять? А уж если пойдут слухи, что были еще жертвы…
Он не договорил, махнул рукой, но и так было понятно, что осталось недосказанным. Если по городу покатится волна сплетен, то туго придется и нам, и Чарли. Обезумевшие от страха жители графства способны будут учинить самосуд над любым, кого заподозрят в совершении столь жутких преступлений. А уж о том, сколько разведется мошенников, желающих поживиться, воспользовавшись всеобщей паникой, даже подумать страшно.
— Я осмотрю убитую, — предложил Логан. — Только сначала отвезу Николь домой. Возможно, получится увидеть что-нибудь еще.
— Вот уж нет, — запротестовала я. — Никуда не поеду. Мне тоже хочется узнать новые подробности.
Его невыносимая светлость вздохнул, приподнял мое лицо за подбородок, заглянул в глаза.
— Тебя ведь не переспорить, верно? Упрямая девчонка.
В его голосе явственно слышалась теплая насмешка. Старательно отгоняя от себя мысли о том, что думают сейчас наблюдающие за нами коллеги, я кивнула.
— Верно, ваша светлость.
— Реймонд, — поправил он.
— Логан.
Он опять вздохнул.
— Хорошо, пусть так. Николь, как только я закончу осмотр, отправляйтесь домой. И не смейте спорить.
Я отметила, что он вновь перешел на холодный тон и вежливое "вы", и кивнула.
— Гудвин, — позвал он моего напарника. — Гудвин, поддержи Николь.
— Я и сама могу, — запротестовала я. — Вот, смотрите.
Попробовала подняться, охнула и пошатнулась от слабости.
— Не геройствуй, Донн, — прямо в ухо мне насмешливо шепнул Гудвин. — Уверен, Логан уже оценил твою твердость, и несгибаемость, и все, что ты там хотела ему продемонстрировать.