— И в эту комнату, где жила Тамара, вы все приехали: муж, Вы, трое детей и четвертым беременна?
— Да. Уже потом Андрюшу родила. И в маленькой-маленькой комнатке мы все жили. Да все ведь тогда так жили. А потом нам дали квартиру на проспекте Якова Свердлова, 52. Это уже Андрей родился, значит, в 55-м или в 56-м году.
— У Михаила Михайловича есть награды?
— Конечно, награды есть. Я тебе раньше, во время его похорон, показывала. Чего-то не знаю, где они теперь. Орден Красной звезды был. (Все награды тестя хранятся в нашей семье — прим. автора).
— А Вы сами, мама, где родились?
— Родилась в Уссурийске 1 января 1923 года. Мама до Уссурийска жила в Самаре. Почему-то там немцы из Германии оказались (немецкая республика Поволжья — прим. автора). Мама с папой жили в Уссурийске по соседству, у них дома рядом были, мамин и папин.
И нарожали в доме родителей всех нас. Четверо нас детей было. Первым был Лева, он был вроде 1921 года, вторая я — с 23-го года, сестра Тамара с 25-го года и брат самый меньший Валентин с 29-го года рождения. А папа с Украины приехал. Его фамилия была Гончар. Папа был хохол. А мама была немкой по фамилии Лиценбергер.
— А как она вообще попала в Россию, Ваша мама?
— До Самары, наверное, в Германии жили, раз она немка. Не знаю, как попала. Они познакомились в Уссурийске. Папа на 11 лет старше мамы. Познакомились и поженились.
— А кто-нибудь из родственников Ваших есть еще? Кто сегодня в живых остался?
— Да никого уж нет. Я одна. А вот интересно, тетя Лена и дядя Фридрих Мутт, живы ли? Ой, какой он был хороший, дядя Фридрих! Он служил в военном городке в Уссурийске. Звания я не знаю, но он офицер был. А тетя Лена — это мамина сестра. Она познакомилась там с ним, с дядей Фридрихом Мутт, и вышла за него замуж.
— Его не репрессировали?
— Нет. Они потом уехали в Омск. Не знаю, был он на войне или нет.
А ведь папу-то посадили в 37 году в тюрьму, мне было 15 лет. И маму посадили. А мама-то была у меня неграмотная. Она даже расписаться не могла. А за что их посадили? Потом папу выпустили и маму выпустили. Через год их освободили.
— Как папу звали?
— Гончар Матвей Иванович. Год рождения не знаю, он нам никогда и не говорил. Мама только говорила, что папа на 11 лет старшее ее был. А мама 1902 года. Гончар Полина Карповна.
— Вот их посадили в 1937-м году, потом выпустили. А за что посадили?
— Так не знаю, за что. Наверно, враги народа были. Тогда ведь судили врагов народа. Папа работал на заводе. Ремзавод в Уссурийске. Работал мастером. Через год освободили их, и маму, и папу. Нам вернули дом.
— А дом отбирали?
— Отбирали. И корову забрали. Корову так и не вернули, а дом вернули. Когда их освободили, мы уехали. Жили у бабушки, у тети Нины жили. Когда их арестовали, нас хотели в детдом забрать. Не всех, только Леву. Леве уже было 16 лет. Но тетя Лена нас всех четверых забрала. Она с дядей Фридрихом жила. Мутт. Ой, какой хороший дядька! Как он нас любил! Как он нас одевал! Как он нас обувал! Ой, какой хороший!
Папе сразу, как вернулся, дали путевку в санаторий «Боровое». Он маме говорил, что сильно его били, чтобы он признался, что он враг народа. А он не признавался. Его били. Он вышел уже больной. И его сразу отправили в санаторий «Боровое». Там туберкулезный санаторий был. Полечился там. Снова поступил на работу. Но недолго он поработал, в 41-м году умер.
— А вот у тети Лены, сестры Вашей мамы, дети были?
— Да, у них сын был Арнольд. Там в Уссурийске у меня племянники должны быть. И была еще дочь старшего брата Левы. Не помню, как зовут.
— Позади у Вас, Раиса Матвеева, большой путь. Что больше всего в жизни понравилось и запомнилось?
— Мне понравилось, как за границей мы жили, жили там хорошо. Хорошо жили. Не бедно. Паек давали нам. А потом, когда в Свердловск переехали, на улицу Свердлова, мы очень бедно жили. Очень бедно. Четверо детей. Я стала работать, Андрею было 3 годика. Денег только, чтобы за квартиру заплатить. Бедно жили. Девки учились. Виля училась в университете. Неля и Люда учились в техникумах. Все учились. Никто не работал. Виля только немножко работала. Вилю отец потом устроил к себе на работу. Она стала работать, а вечером учиться заочно. А эти вертихвостки днем учились, а вечером бегали. Гуляли. Прямо напротив нашего дома парикмахерская была. Посмотришь в окно, уже Вадик (будущий муж Людмилы — прим. автора) стоит у парикмахерской, Людку ждет. Потом он стал заходить в квартиру.