— О чем? Кажется, мы все уже вчера обсудили, но кое-кто так ничего и не понял.
— Не о нас. О Лоренсе.
Из меня будто выпустили воздух. Я обреченно опустилась на свое место и спросила, запнувшись:
— Т-ты что-то узнал?
Логан смял салфетку, потом тщательно разгладил ее. На меня он не смотрел.
— Лоренс посещал одно время "Бриллиантовый дождь".
— Вранье. Шеф — примерный семьянин, это всякому известно.
Реймонд накрыл мою ладонь своей.
— Даже верные мужья порой, скажем так, допускают ошибки. Или хотят отдохнуть от семейного уюта, если тебе такая формулировка нравится больше. Как бы то ни было, но Лоренса видели в клубе как минимум трижды.
— Быстро же работают твои люди, — горько произнесла я.
Он пожал плечами.
— После того, что случилось с Гудвином, круг поисков значительно сузился, вот и все.
Подумать только, а ведь я хотела поделиться с шефом своими опасениями. Как хорошо, что его нахальная светлость вломился в кабинет и помешал.
— Ваш сок.
Луиза грохнула на стол кувшин и метнула в меня неодобрительный взгляд. Логан небрежным жестом отослал подавальщицу и наполнил стаканы сам.
— Вот, возьми.
Рука дрожала, и на столе мигом разлилась небольшая золотистая лужица. Луиза тут же подскочила с тряпкой и принялась медленно вытирать сок, наклоняясь все ближе к моему спутнику. То, что Логан даже не смотрел в столь любезно подставляемое его взглядам декольте, меня немного порадовало. Вот только услышанное омрачало и эту небольшую радость.
— Ты уверен? — спросила я, когда мы настырная девица отошла. — Твои люди не могли ошибиться?
Глупый, глупый вопрос. Конечно же, не могли — на королевской службе идиотов не держат, но я подалась к Реймонду, отчаянно желая услышать нечто вроде: "Ну, они не уверены". Разумеется, услышала совсем иное:
— Нет.
Одно короткое слово, камнем упавшее мне на сердце. Перед глазами зависла серая пелена. Я сглотнула, закусила губу, сжала кулаки так, что ногти до боли впились в ладони. Сознание прояснилось, пелена рассеялась. По-прежнему хотелось забиться в темный угол и зарыдать, отчаянно, горько, оплакивая утраченные иллюзии и разбитую жизнь. Но вместе с тем ко мне вернулась способность здраво соображать.
— Ты отвезешь меня в лечебницу?
— К Гудвину? — понятливо уточнил Логан.
— Да. Ему уже должно стать лучше.
— Стало. Я утром связывался с целителями. Твой напарник быстро идет на поправку.
Хоть одна хорошая весть.
— Отлично. Так отвезешь? Мне нужно с ним поговорить.
Логан не солгал. Джону целители уже позволили вставать и самостоятельно передвигаться. Он как раз возвращался в палату из буфета госпиталя, и мы столкнулись в коридоре.
— Донн, — обрадовался он. — Логан. Как здорово, что вы пришли. Поверите — здесь от скуки рехнуться можно.
Бледность еще не покинула его лица, но на губах играла улыбка, а глаза возбужденно горели.
— Ну же, пойдемте, расскажете, что говорят в Управлении о моем ранении.
Мне стало стыдно — в который раз за этот короткий день. Я даже не поинтересовалась, какую версию Джон преподнес начальству, настолько погрузилась в собственные переживания.
— Тебе можно выходить наружу? — быстро спросил Логан. — Мы могли бы поговорить в мобиле.
Гудвин покосился на шедшего мимо молодого светловолосого целителя и кивнул.
— Да, конечно. Только плащ возьму.
С хмурого неба срывались редкие снежинки и таяли, едва коснувшись земли. Зима еще не вошла окончательно в свои права, то и дело отступала под натиском не желавшей сдаваться осени. Вот и сегодня утром резко потеплело, под ногами хлюпала раскисшая грязь.
— И не скажешь, что до зимнего праздника остались считанные дни, — заметил Джон, быстрыми широкими шагами преодолевая расстояние до мобиля Логана. — В прошлом году уже сугробы намело, помнишь, Донн?
Я кивнула. Реймонд раскрыл дверцу и придержал ее для меня, следом в салон нырнул Гудвин. Логан забрался последним.
— Ну вот, теперь можно и поговорить.
— Опасаешься прослушки? — серьезно спросил Джон. — Все так серьезно?
— А ты как думаешь? — язвительно осведомилась я. — Раз уж тебя, офицера Управления, приложили по голове?
Он хотел потереть лоб, но наткнулся на повязку и почесал заросший щетиной подбородок.
— Ну, можно предположить, что шпана Нижнего города страх утратила, вот только очень уж у вас физиономии серьезные. Да и запрет его герцогства рассказывать шефу подробности я получил неспроста, так ведь?
Впрочем, смешливость его быстро пропала. Он нахмурился, когда Логан начал рассказ, и лицо его становилось все мрачнее и мрачнее с каждой фразой. Несколько раз в ярости стукнул кулаком по бежевой коже сиденья, но не перебивал, дослушал молча до конца.
— Ну вот, — закончил его светлость, — теперь понимаешь, куда ты влез, да еще и Николь втянул?
Напарник посмотрел на меня.
— Прости, Донн. Если бы я только знал, насколько все серьезно, ни за что тебя бы на пушечный выстрел к Майкрофту Фингелу не подпустил.
Я отметила, что предположение о связи Лоренса с преступниками не вызвало у Гудвина того протеста, что у меня. Он даже не усомнился в словах Логана. Наверное, права была покойная бабушка: нечего мне делать в Управлении. Даже после стольких лет службы я не обросла защитной броней, осталась наивной доверчивой глупышкой. Коллеги намного циничнее меня.
— Теперь надо как-то выбираться из этой заварухи, — обратился Джон уже к Реймонду.
— Твоя задача — сидеть тихо. Лучше всего — взять отпуск по состоянию здоровья. Из госпиталя когда выписывают?
— На днях. Обещали, что до праздника точно буду дома.
Логан сокрушенно покачал головой.
— Плохо. Для тебя лучше бы оставаться здесь.
— Могу попробовать договориться с целителем, — не слишком уверенно предложил Гудвин.
Даже я увидела недочет в его плане, а Реймонд решительно отмел этот вариант:
— Ни в коем случае. Если целитель проболтается, то преступники догадаются, что тебе известно больше, чем ты желаешь показать. Они понятия не имеют, что тебе удалось раскопать. Так что уверяй всех, кого только сможешь, что пострадал от мелких бандитов Нижнего города. Устал, голова все еще побаливает, хочешь отдохнуть недельку-другую. Ясно?
— Как скажешь, дружище. Тебе я полностью доверяю, а вот сам пока соображаю туго. Голова побаливает.
И он насмешливо фыркнул, но его веселья никто не разделил.
— Значит, придерживаемся моего плана, — заключил Логан. — Ты сидишь дома и не высовываешь носа без необходимости, а я прикрываю Николь.
На том и порешили.
Крохотный домик, прятавшийся за разросшейся бирючиной изгородью, он снял несколько лет назад у подслеповатой вдовы мистрис Филлис Невилл. Та заполучила домишко в наследство от тетушки и выставила на продажу, не слишком, впрочем, надеясь на успех. Жилье давно обветшало, пришло в упадок, побелка потрескалась и потускнела, ставни покосились. Ни водопровода, ни центрального отопления не имелось, воду предполагалось набирать из колодца, а топить дровами и углем. Он заметил объявление о продаже случайно, встретился с мистрис Невилл и уговорил ее сдать ему дом.
Две крохотные комнатушки и кухонька давно требовали ремонта. Обои свисали со стен лохмотьями, из старого продавленного дивана торчали пружины, столешницу покрывали царапины, но его не волновала обстановка: в конце концов, жить здесь он не собирался. Домик понадобился ему совсем для другого.
Сегодня он впервые занялся наведением подобия порядка. Естественно, ни о какой уборке и речи не шло — он даже представления не имел, как эту самую уборку делать, приплачивал странноватой немой соседке за то, что та заглядывала раз в неделю, таскала в бочку воду из колодца, смахивала пыль, мыла полы, зимой протапливала печь. Убогая дурочка радовалась медной монетке, что-то мычала, размахивала руками. Ее он не боялся: и захотела бы выдать, да не сумеет. Даже если догадается.