Он замолчал, прерывисто дыша, будто только что вынырнул из-под воды. «Морт всегда говорил мне правду, так почему его называют предателем. Правитель почти уничтожил родного брата ради трона. Он лично говорил, что власть стоит больше любого из нас.
— Почему ты предал брата и узурпировал трон?
— Не все так просто, как ты думаешь, Току Ора. Я не упиваюсь властью, как тебе говорили многие, и вынужден править, ради моего народа. Мали безответственен, мягок и слаб. Мне пришлось…
— Сколько страшных вещей сделано во имя правды и твоего народа. — хмыкнула я и бросив попытки достучаться до правды, уставшим голосом спросила. — Что значит Коу Манна на твоем языке?
— Наваждение. — удивился он, но все же ответил. — Тебе нужно поспать, ты все еще слаба.
Он направился в сторону выхода.
— А Току Ора?
— Мое сердце.
Правитель вышел из шатра, скомандовав никого не впускать под страхом смерти. Голова разболелась и меня снова клонило в сон. Откинувшись на подушку, я прикрыла глаза и уснула.
Прошло еще два дня. Мы сидели у шатра Фонта, и молчали, слушая трели птиц и провожая последние лучи уходящего дня. Тепло костра согревало и убаюкивало. Вкусно пахло сухой древесиной и жареным мясом. Мое тело почти восстановилось и окрепло. Братья держались в стороне и не тревожили меня, уступив Лиадре роль защитника, а Санг и Фуму — нянек. Нещадно клонило в сон, но я держалась. Не знала, как выпутываться из сложившейся ситуации и пустила все на самотек. В душе наконец воцарился штиль, а поддержка друзей, ставших мне семьей, вселяла уверенность. Объевшись мясом под столь любимые байки Лиадре я сдалась и попрощавшись со всеми, отправилась в шатер.
— Пожалуйста Уна, не доверяй Морту. — предупредил меня Мали, появившись неожиданно. — Красиво говорить он умеет, не ведись на это. Прошу, позволь вернуть тебя домой.
Мы стояли под сводом шатра, глядя друг-другу в глаза. Мали взял обе мои руки и притянул к себе, крепко обнял, а затем поцеловал в висок.
— Прости меня, за все, что я сделал или не сделал. — шептал он мне в щеку. — Если бы я мог вернуться назад, сделал бы все по-другому. Но теперь…
Морт вошел в шатер и тихо стал у входа, не мешая нам. Мали отстранился, поцеловал меня в щеку и молча вышел. Звенящая тишина повисла в воздухе. Я физически ощущала напряжение, между нами. Он подошел стремительно и приподняв руку, хотел дотронуться до моей щеки, но в последний момент передумал.
Его запах кружил голову, а жар, исходящий от тела, обжигал. Собирая остатки сил, я силилась оттолкнуть его, но так и не смогла.
— Правитель Лохаян на подходе, но армия Подера готова. Через день к нему присоединятся мои гренадеры. Бойцы расставлены по всему периметру жилых поселений и столицы, ни один мирный житель не пострадает, обещаю. Как только уничтожим армию Лохаян, я сделаю то, что ты решишь. — он запнулся.
Я молчала. Два дня безмолвных споров с внутренним Я. Две бессонные ночи в бесполезных попытках понять, кого я люблю и что мне делать дальше. Я задыхалась.
— Уна. Все, что говорят обо мне — правда. Я такой и меня не изменить. Я делал ужасные вещи. Убивал и ни раз, но я всегда думал не только о себе, но и о моем народе. — он улыбнулся, заставляя мое сердце пропустить удар. — Я пытался защитить тебя. Уберечь физически, но как оказалось, этого недостаточно. Я не знаю, как подбадривать, часто не понимаю, как реагировать на твои чувства, но поверь, стараюсь сделать все, чтобы ты была счастлива. Ответь мне пожалуйста лишь на один вопрос, ты что-то чувствуешь к Мали? — он замолчал, прокашлялся, и спустя минуту, не дав мне возможности ответить, скороговоркой выпалил. — Я приму твой выбор. Знай, я все равно не оставлю тебя. Как и обещал, я буду рядом.
Я молчала, не зная, что ответить, ведь сама понятия не имела, что чувствую к Мали. Еще пару недель назад я без сомнений сказала бы, что люблю его, но сейчас, когда Морт стоял так близко, и его дыхание обжигало лицо, а аромат пьянящей вишни будоражил воспоминания, я терялась в догадках.
— Это же невозможно. Мадовцы не способны на чувства. — шептала я.
— Что это Уна, если не чувства? Объясни мне, потому что я бессилен. — он опустил голову и уперся лбом в мой. — Эта слабость разъедает меня изнутри, струится по венам, я чувствую. И отдаюсь полностью, без остатка, не раздумывая. Что будет со мной, если ты выберешь не меня…
Его ладони наконец легли на мои скулы и согрели не только кожу, но и душу. В области груди бушевал пожар. Нутро кричало и тянулось к нему, но невидимая стена не давала пробиться. Я накрыла его руки своими и крепко сжала, будто опасаясь, что он исчезнет.