— Если пожелаешь, помогу. — вмешался Лиадре. — Как раз еду в город, могу связаться с капитаном?
Фок стушевался. Было видно, что получить лекарство и избавиться от боли жизненно необходимо, но гордость и долг оберегать меня мешали сделать выбор.
— Можем отправиться в город вместе? — вмешалась я. — Мне как раз нужно заскочить к Мел. Она давно зовет полакомиться новым видом круассанов.
Генерал помолчал, прикидывая что-то в голове и молча кивнув, прыгнул на лошадь. Я понятия не имела куда перевезли Рыжика, но всем сердцем надеялась, что Лиад придумает, как к нему пробраться без лишнего внимания Фока. Дорога в город заняла чуть меньше получаса. Весь путь молча ехали верхом, наслаждаясь звуками и видами природы.
У заднего входа пекарни мы спешились и разошлись в разные стороны. Фок и Лиадре отправились на станцию связи, расположенную на главной площади, а я без стука вошла в помещение. Мел, как всегда, хлопотала в торговом зале. Тихо напевая и пританцовывая, раскладывала свежую выпечку на витрине. Ни один мускул не дернулся на ее мордочке при моем внезапном появлении. Она доброжелательно улыбнулась и обняла меня. От нее пахло свежеиспеченным хлебом и ванилью.
— Мел, где Рыжик? — заговорщицки зашептала я.
— Спокойно, он ближе, чем ты думаешь.
Мел улыбнулась и галантно подставив локоть, провела меня в помещение, где, краснея пышными боками, пыхтели печи. Не теряя времени, медведица отбросила плотный ковер и открыв люк, исчезла в нем с головой. Оказалось, из пекарни вел самодельный тоннель, оставшийся после войны, через который переправляли еду и раненых во время осады города. Света не горел и двигались мы на ощупь. Чувство азарта нахлынуло неожиданно, заставляя меня улыбаться и в шутку подталкивать Мел в спину, отчего она смеялся, боясь щекотки и всю дорогу шикала в мою сторону.
Вскоре мы вышли в просторное помещение, с высокими потолками. Свет тонкими струйками просачивался сквозь витражное сетчатое окно, освещая лишь широкий проход между лавками. На резных, полуразрушенных колоннах, отбрасывая длинные тени, коптили свечи, не доставая до краев и углов здания, отчего они тонули во мраке. Пахло сыростью и воском.
— Нужно торопиться. — прошептала Мел, стоило мне обнять запыхавшегося Рыжика, вынырнувшего из темноты под витражом.
Запах мыла защекотал ноздри, и я улыбнулась. Видимо Мел искупала и переодела мальчика. Прижав его к себе сильнее, я присела на лавку и зашептала ему на ухо, понимая, что вряд ли он что-то поймет:
— Солнце мое, нам нужно проститься с тобой. Очень надеюсь, что однажды мы встретимся. Дядя Лиадре отвезет тебя домой, к маме и папе. Хорошо?
Мальчик отстранился и заплакал, растирая глаза кулачками. Утешая и раскачивая его на руках, я проговорила:
— Не плачь, малыш. Мы прощаемся не навсегда. Возможно, скоро настанет такое время, когда все будут жить в мире и согласии, и мы сможем приезжать друг к другу в гости…
— Не сможете. — словно нож в сердце, прозвучало за спиной.
Я задрожала всем телом, осознавая, чей это голос. Прижав мальчика сильнее, медленно развернулась и громко икнув, уставилась на Морта.
— Так-так-так. — мерзко прошипела Тева, выходя из-за спины демона.
Странно, в полуразрушенном храме она смотрелась куда гармоничнее Морта, сливающегося с тенями. Мел прикрыла нас собой, но не смогла устоять на месте, снесенная волной пламени, упав за алтарь. Пахнуло горелой шерстью, к счастью, практически сразу она зашевелилась и затихла, видимо потеряв сознание.
— Человек, ты знаешь кого держись на коленях? — как всегда безучастно спросил Морт.
— Ребенка. — смогла я выдавить из себя, леденея от ужаса.
Как я умудрилась вновь вляпаться в неприятности. Демон доложит Подеру и нас казнят, но хуже всего даже не это. Рыжик пойдет на казнь первым.
Морт махнул рукой Теве и та исчезла, тихо закрыв за собой дверь. Демон подошел вплотную, осматривая пустующее здание с легкой тоской и нависнув над нами, тихо проговорил:
— Послушай меня, человек. Первый и последний раз я делаю тебе подарок. Оставь мальчика и возвращайся.
Происходящее казалось нереальным. Будто страшный сон, от которого я никак не могла проснуться.
— Я не брошу его.
— Хочешь погибнуть?
— Если придется, отдам за него жизнь. — я смотрела в упор, забыв о его ненависти к прямым взглядам.
Он склонился так, что наши носы почти соприкоснулись и прошипел, обдавая губы горячим дыханием: