— Все наладится, госпожа. — прошептала демонесса, присев на бортик купели, аккуратно намазав мои волосы глиной.
— Уверена, что дальше будет только хуже. — еле шевеля губами, прошептала я. — Лилея пыталась помочь мне, зная об опасности, а что сделала я?
— Все зависящее от вас.
«Она поддерживает меня или издевается?» — думала я, в изумлении глядя на мадовку.
— Как тебя зовут?
— Нам не положены имена, Госпожа. — поклонилась она и вышла, но вскоре вернулась. — Выпейте настойку мыжавника, она поможет успокоиться и поднимет силы. До окончания вечера должно хватить.
— Спасибо. Может быть, у тебя есть зелье, после которого я засну и не проснусь? — без лишних слов опрокинув весь пузырёк, я серьезно посмотрела на нее.
Она закусила губу, словно борясь с собой, затем улыбнулась и указав на кресло, проговорила:
— Пора прихорашиваться.
Нехотя покинув купель и укутавшись в мягкий отрез ткани, я присела на стул. Мадовка мгновенно наколдовала аккуратную прическу с высоким гладким пучком и кричащий макияж. Через десять минут я не смогла узнать отражение в зеркале. На меня смотрела жгучая марокканка, с густо накрашенными черными ресницами и крупными стрелками.
— А это не слишком? — обратилась я в пустоту. — Как она так быстро перемещается?
Тепло волной разлилось по всему телу, успокаивая воспаленное сознание и натруженные мышцы. Видимо настойка начала действовать.
— Это сумна — одеяние для Хальвета, Госпожа, я помогу вам ее надеть. — снова появилась девушка.
— Я в это не полезу. — нервно икнула я, указывая на связку бинтов в ее руке. — Проще идти голышом, оно же ничего не прикрывает. Правителю все равно, что его будущая жена будет ходить полуголой перед всем народом?
— Вы шутите? — удивилась мадовка, но увидев мое серьезное лицо, вздохнула. — Моему народу нет дела до таких мелочей. Мы не связаны предрассудками и показать тело для нас сродни хвастовства новым драгоценным камнем.
— Хочешь сказать, что вы спите со всеми подряд и не обращаете внимания на измены?
— Измены? Что это? — звонко засмеялась она. — Для нас близость не что иное, как утоление физического голода, не более.
Так вот как бы Мали назвал это — утоление физического голода, а я про себя думала о любви. Наивная глупая девочка.
— У многих народов так принято?
— Насколько мне известно, дети природы и ликаны выбирают одного спутника на всю жизнь. Точнее, Мать выбирает и направляет их друг к другу. В таких мирах как Хангарау, Конгаату и твой некоторые создают союзы на долгие годы, а кто-то живет в одиночестве.
«Лучше бы Подер сватал нас Правителю Тутури, если он, конечно, существует» — я набросила первое попавшееся шелковое платье цвета кобальт и в сопровождении Фока, поплелась на праздник.
Стоило нам войти в зал, как голоса разом стихли. Не обращая внимания на гробовую тишину, я встала на место рядом с остальными двумя девушками и опустила глаза, делая вид, что мелкие трещины на крупных ступенях, ведущих к высокому выступу, интереснее всего происходящего. Массивное кресло, высеченное из грубого камня, возвышалось на пару метров, будто подчеркивая ничтожность присутствующих. Я старалась не замечать Хепори, смеющуюся и флиртующую с Правителем.
— Ты посмела опоздать… да еще и явилась в таком виде. — зарычала Тева. — Вижу тебе мало провести сутки у прокаженных.
По залу прошел шёпоток удивления и страха. Кто-то сделал шаг от меня, я четко услышала стук удаляющихся каблуков.
— Где твоя сумна? — хладнокровно спросил демон, поднимаясь с трона.
Приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть на демона и его верную шавку. Зал сделан с одной лишь целью — подчеркнуть величие его владельца. Морт нарядился в угольно черный костюм, слегка поблескивающий мелкими чешуйками, с высоким воротником-стойкой, полностью прикрывающим шею. Иссини-черные крылья показались из-за спины на миг и снова спрятались, всколыхнув волну золотой пыли. Весь его облик, каждая деталь, особенно шрам на лице, сияющий золотом при таком освещение, усиливал демоническую сущность и создавал образ ангела смерти. «Судя по его репутации, так оно и есть» — истерично думала я, пытаясь унять злость, закипавшую в венах.