— Мы понимаем, что у тебя экзамен, но на нас можно потратить минуту? — голос отца, на которого я и впрямь была похожа звучал громом средь ясного неба. Любопытно, как Саша их находил?
— Нельзя. Все потом. — Я подергала дверь, точно заперта. Приложила все силы — не поддается. Начала осматривать совершенно пустую комнату. — Ключ у вас. Так ведь? — я вздохнула и встала с корточек, к слову обе ноги по колено были в это плотной грязи.
— Тебе просто нужно сказать, что ты нас прощаешь. — у женщины в глазах стояли слезы.
— Значит мы здесь на вечно. — я вздохнула. — А, за что именно?
— За то, что бросили тебя, но поверь, это был способ тебя уберечь, мы были молоды и глупы…
— То есть три слова, и вы отдадите ключ? — мне кивнули. Полина, не так сложно переступить через гордость, просто три слова…только вот в душе бушует неизвестный пыл, обида за настоящего папу, который до последнего меня любил, даже в самые трудные моменты не покидал и пытался защитить…Нет, это будет кощунством, но отобрать ключ можно или нет? Как насчет благодарности и благородства моему папе, величайшему магу — Олегу Львовичу?
Скорее всего мой билетик на выход у отца, но вновь слишком плоское мышление. Я заглянула в его глаза. Взялась за конец канатной веревки вокруг пояса и выдернув одним движением ударила по ногам, чуть ниже колена, они повалились, сила и реакция неожиданно оказалась на моей стороне, я запрыгнула на мужчину, шарила в карманах. Пусто.
Тогда у кровной матери, которая успела подскочить, а отец сбросить меня. Где же может находиться что-то ценное у женщины. К слову она была красивой, даже в свои примерно сорок лет, декольте совсем немного видно.
— Просто отдай. — женщина колебалась, тогда я самым безобразным образом с куском ткани вырвала ключ, но еще и дверь открыть надо. Все замерли.
Я — около двери, мужчина в шагах пяти, женщина совершенно растеряно прикрывая грудь ближе. Движение руки к замку и шаг делает биологический отец, точно не оборотень. Значит мать, но она по всему видимо слишком растеряна, значит терять нечего.
Быстро открыла замок, на меня схватили за руку, попытались потянуть на себя, было к слову больно, но я рванула рукав, и он остался в кулаке матери, а я уже прошмыгнула в дверь. Дальше начался снег и холод, такой непривычный в этом месяце.
Ограждения давали понять, куда стремиться в итоге я была у огромного сугроба, наверно искусственный снег, я обратилась, сейчас это давалось легко. Просто прикрываешь глаза и видишь взгляд волка, сейчас такого верного и прирученного, что кажется родным.
Теперь лохмотья костюма под лапами, а я начинаю рыть проход, немного холодно, но я этого не замечаю. Волчьи повадки, как собачьи помогают быстро избавляться от снега, скорее всего тут никого не было, потому что ям и следов не видно. Я пролезаю в этот тоннель и зарываю с обратной стороны, плотно и старательно, отфыркиваюсь и отряхиваюсь от снега, это наверно было на владение телом волка. бегу дальше, мелкой рысцой, а передо мной зайки скачут, курицы пытаются пробиться сквозь железные боковые вольеры, и волчица чует кровь, хочет эту кровь, но не сделает этого, потому что так сказала я.
Затем была дверь, пришлось на секунду обратиться в себя, совершенно ногой отворить щеколду двери, войти, закрыть дверь с обратной стороны, к слову она железная и так я почти полностью избавляюсь от конкурентов, хотя я сделала себе заметку о тонких стенах превратившись обратно понять…что это конец? А до этого я успела замерзнуть, ведь совершенно голыми ногами стояла на снегу. Стоп, сколько я проходила это? И меня видели…обнаженной…
— Тридцать две минуты. — на корточки рядом сел Саша, в волчьем зрении он смотрелся еще привлекательнее, ну все-таки вожак! Инстинкты! — Ты пришла первая. — на меня накинули плед. — Превращайся, никто не смотрит. — хотя на самом деле смотрели, да и родители были здесь…но то, что это был конец не укладывалось, вдруг это вновь проверка?
В здании оказалось тепло, скорее всего специальная пристройка к школе, потому что иначе на стены поскупились, а тепло здесь было лишь по сравнению с улицей. Я отвернулась от всех и превратилась в человека, сидя на коленках, укуталась пледом по сильнее и повернулась обратно.
— То есть я сдала? — чтобы уточнить спросила я.
— Да, только вот, как ты повела себя с родителями было неожиданно. — Сейчас я заметила справа экраны, а на них комнаты и препятствия, каждый следил за своим ребенком, и мои родители были, сидели в сторонке, как-то отчуждённо, женщина уже надела сверху куртку так, что не было видно отсутствия ткани.