— Ты не облажалась.
— Мам…
— У тебя появилась привычка к дурному настроению. Можно привыкнуть ко всему, особенно к плохому. Но единственный путь сейчас — это вверх. Нельзя упасть с пола.
— А о подвалах ты когда-либо слышала?
— У подвала тоже есть пол.
— Обычно это земля.
— Но землей иногда называют и пол.
— Земля — это скорее «сыра земля».
— Почему тебе постоянно надо впадать в такую мрачность?
Энди почувствовала внезапный приступ раздражения, который мог превратить ее язык в острое лезвие. Но она его проглотила. Они больше не могли спорить про комендантский час, слишком яркий макияж или узкие джинсы, так что темы их препирательств обновились. Есть ли у подвала пол? В какую сторону вешать туалетную бумагу? Класть вилки в посудомойку зубьями вверх или вниз? Называть тележку в магазине тележкой или каталкой? И, наконец, спор о том, что Энди неправильно называет кота Мистер Мякинс, хотя на самом деле его зовут Мистер Мяукинс.
— Я на днях работала с пациентом, и произошла крайне странная вещь, — сказала Лора.
Головокружительная смена темы была одним из их старых и проверенных способов достижения перемирия.
— Так странно… — вновь закинула удочку Лора.
Энди засомневалась, но потом кивнула, чтобы она продолжала.
— Он пришел с афазией Брока. Паралич правой стороны.
Лора была лицензированным специалистам по нарушениям речи и жила в прибрежном городке для пенсионеров. Большинство ее пациентов пережили тот или иной удар, подорвавший их здоровье.
— В прошлой жизни он был компьютерщиком, хотя не думаю, что это имеет значение.
— Так что же такого странного случилось? — спросила Энди, разыгрывая свою роль.
Лора улыбнулась.
— Он рассказывал мне о свадьбе своего внука, и я понятия не имела, что он хотел сказать, но вышло что-то похожее на «блю суэйд шуз»[6]. И у меня прямо встал перед глазами — знаешь, как вспышка, — тот день, когда умер Элвис.
— Элвис Пресли?
Она кивнула.
— Это был семьдесят седьмой, мне тогда было четырнадцать, так что мне больше нравился Род Стюарт, чем Элвис. Ну так вот. У нас в церкви были такие очень консервативные тетки с огромными прическами, и они все глаза выплакали, что его больше нет.
Энди улыбнулась той натянутой улыбкой, которая обычно демонстрирует, что ты чего-то недопонимаешь.
Лора точно так же улыбнулась в ответ. Химия в мозгах. А ведь с последнего курса лечения прошло уже много времени. Она забыла, что хотела рассказать.
— Просто вспомнила забавную вещь.
— Видимо, тетки с прическами были теми еще ханжами? — попыталась расшевелить ее память Энди. — Элвис же был очень горяч, да?
— Это неважно. — Лора похлопала ее по руке. — Я так благодарна за то, что ты есть. За те силы, которые ты придала мне, когда я болела. За близость, которая по-прежнему есть между нами. Я очень ценю это. Это дар. — Ее голос начал дрожать. — Но теперь мне лучше. И я хочу, чтобы ты жила своей жизнью. Я хочу, чтобы ты была счастлива или, если тебе это не удастся, чтобы ты примирилась с собой. И я не думаю, что ты сможешь сделать это здесь, малышка. Мне бы очень хотелось упростить тебе задачу, но в то же время я понимаю, что ничто не поможет, если ты не возьмешься за дело сама.
Энди посмотрела в потолок. Посмотрела на пустой торговый центр. Наконец она посмотрела на мать.
У Лоры в глазах стояли слезы. Она покачала головой, будто испытывала благоговейный трепет.
— Ты великолепна. Ты это знаешь?
Энди выдавила из себя смешок.
— Ты великолепна, потому что ты абсолютно неповторима. — Лора прижала руку к сердцу. — Ты талантливая, и ты красивая, и ты найдешь свой путь, милая, и это будет правильный путь, несмотря ни на что, потому что эту дорогу ты наметишь себе сама.
Энди почувствовала комок в горле. Ощутила, что тоже вот-вот заплачет. Между ними повисла тишина. Она слышала, как по ее венам несется кровь.
— Так. — Лора рассмеялась. Это тоже был старый проверенный способ снизить эмоциональный градус момента. — Гордон считает, что я должна дать тебе крайний срок для переезда.
Гордон. Отец Энди. Он был юристом по вкладам и недвижимости. Вся его жизнь состояла из крайних сроков.
— Но я не собираюсь ставить тебе крайние сроки или какие-то ультиматумы.
Ультиматумы Гордон тоже любил.
— Я хочу сказать, если это твоя жизнь, — она указала на квазиполицейскую униформу, которая взрослила Энди, — то примирись с ней. Прими ее. А если ты хочешь делать что-то другое, — она сжала руку дочери, — делай что-то другое. Ты все еще молода. Тебе не надо выплачивать ипотеку или даже страховку за машину. У тебя есть здоровье. Ты смышленая. Ты свободна делать все, что хочешь.