Человек молодел прямо на глазах, и вскоре древний старик превратился в пожилого мужчину.
Гораздо более легким шагом, и уже не хромая, он подошел к столу с застывшим младенцем и задумчиво повел над ним рукой.
Солнце, заглядывая в разбитое окно, мягко освещало комнатушку. В его лучах, старик напоминал пастыря с древних икон, который осеняет знаменем новорожденного.
Старик закончил свое занятие, со вздохом опустил руку. Задумчиво глянул в окно и только сейчас заметил что оно разбито. Его губы дрогнули в раздражительной усмешке, и, на мгновение, лицо снова стало похожим на безумную маску. А осколки стекла, подчиняясь взгляду старика... пожилого мужчины... вдруг поплыли другу к другу, собираясь вместе. Тихий шорох, легкий звон, и окно снова стало целым.
Старик посмотрел на младенца. И опять он будто перестал замечать окружающий мир. Что-то происходило сейчас у него в душе.
Пару минут он так стоял, пока, наконец, не решился. Он снова поднял руку над ребенком-статуей и тихо сказал, обращаясь к нему:
- Извини, парень, я делаю это для себя, так что тебе придется не сладко.
Старик на миг прикрыл глаза, звездочка в кристалле вдруг ярко вспыхнула. И тут же в комнате раздался громкий детский плач...
Город утопал в густой лазурной листве многочисленных деревьев. Летний ветер трепал их кроны, и, казалось, что вовсе и не листья волнуются, а морская гладь. Это "море" неохотно выпускало на поверхность синие и зеленые обветренные рифы домов, а солнце радостно играло в их окнах яркими бликами.
В центре Города скалой вырастал шпиль Центрального Вычислителя. Это огромное здание походило на облюбованный чайками высокий утес, о который в бессилии бились лазурные лесные волны. Только вместо чаек были люди. Они перепархивали с этажа на этаж, а иногда уносились вниз, в Город. Там, ведомые Потоком, они словно летучие рыбы носились над поверхностью лиственного моря, то ныряя вглубь, то выныривая на "поверхность".
В целом, Город походил на оживленный коралловый риф, омываемый тропическими водами.
Но мне был чужд этот праздник жизни. Он рождал в моей голове мрачную и тягучую мелодию. Проливной дождь вместо яркого солнца и чистого неба - тогда городской пейзаж выглядел бы привлекательнее. Жаль, что синоптики не допустят здесь непогоды на время Выставки.
Я расположился на ветке высокого дуба, росшего на самой границе леса и пригорода, и пытался насвистеть крутящийся в голове мотив. Выходило тускло и невзрачно, как и вся моя музыка за последние пару месяцев.
Через пару особенно отвратительных тактов я бросил это бесполезное занятие, и задумчиво поскреб кору ветки.
Вдруг кто-то прошептал мне прямо на ухо:
- Нашла!
Я дернулся от неожиданности и чуть не сверзился с дерева.
- А если бы я упал? - спросил я, не оборачиваясь, хотя прекрасно знал, что Лил бы этого не допустила.
- Считай это маленькой местью... За то, что пришлось тебя искать.
Я обернулся. За моим плечом, скрестив руки на груди, парила мой ангел-хранитель. Сегодня, она оделась так, будто собиралась на важную деловую встречу масштаба слияния крупных институтов, не меньше. Из коротких светлых волос собрана строгая прическа, тщательно выглажена черно-белая туника простого, но стильного фасона, и минимум косметики на, и без того, красивом лице. Образ деловой женщины дополнял ясный и уверенный взгляд светло-голубых глаз.
- Кстати, не думай, что я забыла про тест, который ты мне еще со вчера должен, - сказала она и мягко приземлилась рядом со мной на ветку.
- У меня выходной.
- Это ты так думаешь... Кстати, я там свою сумочку внизу забыла. Не поможешь даме? - Лил иронично мне улыбнулась.
- С дерева слезать... - я решил изобразить идиота.
- Артур!
- Я уже семнадцать лет Артур.
Лил строго прищурилась. И этот ее учительский образ не оставил мне никаких шансов.
- Десять, девять, восемь... - начала Лил.
- Да что с тобой сегодня?
- Замечательное настроение, хмурый мальчишка! - вдруг счастливо воскликнула она и слетела с ветки.
Теперь она парила напротив меня, заложив руки за голову, и делала вид, будто лежит в невидимом кресле. На секунду она мечтательно закатила глаза, но затем спохватилась:
- Шесть, пять... - ее взгляд снова стал нарочито серьезен.
Вроде взрослый человек, а ведет себя...
- Три...
Я искушать судьбу не стал и поспешил найти взглядом сумочку на траве. Как по заказу, она лежала прямо подо мной. Интриганка Лил...
Я сосредоточился, и от меня к сумке, протянулся фиолетовый дымный след, нечеткий и рваный. Он то и дело норовил вильнуть в сторону, и мне стоило больших трудов не потерять над ним контроль. Сумка дернулась на земле, словно дохлая лягушка от тычка палкой, и, нехотя подчиняясь моей воле, начала подниматься вверх.
Я весь взмок от этой нехитрой процедуры и где-то на полпути потерял контроль. Сумка упала, если бы не помощь Лил. С ее стороны вырвался тонкий и аккуратный золотистый луч и придержал сумку на месте. Я был ей за это благодарен.
Я собрался и на этот раз закончил дело - сумочка подлетела к парящей Лил, и она повесила ее на плечо. Образ деловой женщины был окончательно завершен.
- И какого цвета была энергия на этот раз? - поинтересовалась она.
Я только открыл рот для ответа, но Лил, глядя на меня, постучала пальцем по своему виску. Я обреченно вздохнул, но покорно стал оформлять ту картину псиэфира, которую видел, в мыслеобраз.
Я на удивление быстро с этим справился, всего полминуты провозился. Уже неплохо. Ответ Лил пришел моментально:
- Вечный фиолетовый... И золотой, - Лил хмыкнула, - Рад меня видеть?
- Я точно обрадовался не Городу...
- Артур, Выставка проходит раз в триста лет! И мы просто обязаны на ней побывать. Неужели не интересно? Я вот просто сгораю от нетерпения.
- Радуешься, будто никогда на ней не была.
- Я радуюсь, как в первый раз.
И с этими словами она мягко приземлилась на петляющую под деревьями дорожку из синего камня. Мне же пришлось слезать с дерева по старинке.
Лил терпеливо меня ожидала.
- Ну что, готов? - спросила она, когда, я отряхиваясь вышел на тропинку.
- Безумству храбрых поем мы песню... - продекламировал я вместо ответа.
Лил ободряюще мне улыбнулась, и мы вошли в пригород.
Мы шли по узкой и безлюдной улочке, между домов сине-зеленого цвета, укрытых тенью редеющего леса. На все лады голосили пичуги, и с их щебетом причудливо переливался нарастающий людской шум - голос живого Города где-то впереди.
Пригород же, будто вымер - ни света в окнах, ни людей на улице. Но меня это полностью устраивало - было время собраться и взять себя в руки.
Пустынная улочка сделала поворот, и стоило нам его миновать, как Город показал себя во всей красе.
На миг мы будто оказались на границе двух миров. Шаг назад - и ты в спокойной прохладе зеленого леса. Шаг вперед - и ты в шумной, пестрой и яркой реке из людей, текущей в русле высоких домов.
После однотонной зелени леса, эта улица просто пестрела красками. Дома, будто оплавленные - ни одного острого угла, зеленых, синих, оранжевых тонов. Тонкие деревья с воздушными кронами лазурной листвы, росшие по краям улицы. Под ногами камень глубокого синего цвета, играющий бликами в своих множественных кавернах и пузырьках.
И люди, люди, люди...
Они были везде. Шли навстречу, обгоняли со спины, и ведомые Потоком пролетали сверху, над домами. Своим вторым зрением я заметил, что и под землей помимо толстых псиэнергетических магистралей иногда виднеются характерные узоры человеческого энергобаланса.
- Многолюдно... Обычно здесь более спокойно, - заметила Лил, уверенно шагая вперед.
Я вместо ответа нахлобучил на голову капюшон ветровки. Лил по-своему обыкновению не оставила это без внимания, и мне пришел ее мыслеобраз. Без слов, просто картинка - я в некоем подобии примитивного кирпичного бункера, смотрящий в мир, через маленькое окошко.