В свободный от камней круг, где недавно резвился я, вышел мужчина.
Это был Грег. Постаревший лет на триста. Я узнал его, даже не смотря на серые сумерки вокруг.
Мое сердце провалилось прямо в пятки. Боялся ли я его? Да. Рад ли я его видеть? И снова да.
Противоречивый клубок чувств туго скрутился где-то в районе груди, и без того ноющей от многочисленных синяков.
Грег медленно прохаживался по пещере, иногда разбрасывая мыслью камни вокруг, но ко мне пока не приближался. Он явно что-то искал. Его лицо выражало упрямую решимость.
Но иногда что-то в нем менялось.
Взгляд мог вдруг без причины метнуться в совсем другую сторону, а через мгновение вернутся обратно. Иногда подергивались руки. Иногда он дергал шеей, будто кто-то несильно бил его по лицу. Иногда у него не получалось нормально сконцентрироваться и камни не хотели повиноваться его воле. Или наоборот разлетались с такой силой, будто их выбивал обезумевший гигант.
Но не смотря на все это, он упрямо продолжал свои непонятные поиски.
А я не знал, что мне делать. Неужели он не слышал меня? И что будет делать, если найдет?
Против воли я вспомнил Стива. И свою мать. Меня стали душить слезы. Зачем, зачем он это сделал? Тугой комок в груди закручивался сильнее, порываясь выскочить из груди. Я вдруг почувствовал, что сейчас просто разревусь.
Нет! Хватит с меня истерик. Нельзя, нет! Сейчас нельзя.
Я до боли прикусил губу и до хруста в пальцах вцепился в холодный влажный камень, чтобы не закричать от отчаяния.
Я вдруг вспомнил Лил. Она единственный живой человек, которого я хотел сейчас увидеть, и который смог бы мне как-то помочь. Но Лил далеко отсюда. И если, я еще раз хочу с ней встретиться, я должен продолжать бороться.
Куда меня выкинуло на этот раз? Судя по Грегу, гораздо ближе к моему времени. Но что он здесь делает? И где мы?
Впервые после пробуждения, я осмотрел пещеру внимательнее. Получалась, что это та же самая пещера, где Грег... убил родителей. Я закусил губу еще сильнее.
Острая боль немного отрезвила меня, и мне вдруг пришло в голову что я, мелкий я, сейчас где-то здесь, под завалами.
Только сейчас я осознал, ЧТО сделала Лилиана. Она погрузила маленького Артура... меня... в стазис. Собрав необходимый кристалл буквально из подручного мусора! Невероятно... Невозможно! Но факт - я все видел своими глазами. Мог ли стазис защитить меня мелкого от псиазов? От обвала пещеры? Теоретически, мог. Ничто не может проникнуть внутрь или выйти во вне стазиса без специальных ухищрений. И как она поняла, как так быстро раскусила суть псиазов, что не стала даже пытаться защитить меня по-другому?
Вот только стазис никогда не применялся на людях. Может поэтому, я такой странный?
И неужели, после конца Венерианской чумы никто так и не нашел меня в этих завалах?
Не нашел, понял я. Как найти под завалами человека, когда не видно ни тепла его тела, ни ауры, ни псиэнергии которую он излучает. Стазис останавливает время. Что может пробиться из остановленного времени? Исследователи этих пещер могли толпами бродить здесь после Венерианской чумы, но так и не обнаружить заваленного камнями годовалого младенца.
Только Грег знает, что здесь произошло. Но не меня же он ищет! Откуда ему знать, что я здесь? Его не было в пещере, тогда... в самом конце.
Тем временем Грег скрылся от моего взгляда за очередной кучей камней. И, я, решившись, бросился за ним, стараясь двигаться как можно тише.
Грег - убийца. Но он все же забрал меня отсюда, забрал в свой маленький дом в глубине лесов. Я не мог не быть ему благодарным за это. Этот человек воспитал меня, как своего сына.
Аккуратно выглянув из-за кучи, за которой скрылся Грег, я не удержался от вскрика. Он находился на расстоянии вытянутой рук.
Будто в скале вырубленное лицо, тонкие, плотно сжатые губы, острый и холодный взгляд. Он смотрел прямо мне в глаза.
Я не выдержал и отшатнулся, споткнулся и так больно ударился спиной о камни, что не удержался и снова вскрикнул. Спина теперь казалось сплошным синяком, хорошо, что я так удачно упал, что не повредил себе позвонки. Я не выдержал и застонал, свернувшись калачиком.
Мне было жутко.
"Сейчас он меня убьет", - думал я.
Но прошла, наверное, целая минута. А ничего не происходило. Продолжала ныть тупой болью спина, где-то недалеко в стороне продолжал глухо барабанить дождь по камням сырой пещеры. А я все еще был жив.
Снова раздался шорох и глухой стук камней о камни. А затем шлепающие по мелкой луже шаги босых ног.
С трудом переборов страх, я заставил себя посмотреть в сторону Грега. Он шел куда-то вбок, совершенно не обращая на меня внимания.
Я сразу вспомнил пещеру Альвандера, где тот также не замечал меня, будто я в призрака превратился. Вовремя, очень вовремя эта штука включилась вновь. Я снова отчего-то закашлялся. Грег опять не обратил на меня внимания, хотя эхо наверное удваивало громкость всех звуков.
Чувствуя себя побитым воином из древних фильмах, и шатаясь всем телом, будто после нокаута, я побрел за Грегом. Прятаться было уже не нужно - единственным смыслом моего пребывания здесь, похоже окончательно стал безучастный просмотр документального фильма о моем прошлом.
Грег продолжал свою неспешную походку, раскидывая камни по сторонам. А я ходил кругами вокруг него, осматриваясь и пытаясь понять, где же закопан я в стазисе. Я не обращал внимания на тупую боль во всем теле и острую - в левой руке. Я отводил взгляд, когда замечал, что вся левая сторона футболки заляпана моей кровью.
Иногда Грег буквально взрывал особо крупные груды, и один раз камень полетел как раз в мою сторону. Я не успел даже испугаться, как он пролетел сквозь меня. Совершенно жуткое зрелище.
Меня еще некоторое время удивлял механизм регуляции моей странной прозрачности. Камень пролетел насквозь, но вот пройти, например, через груду камней мне уже не удавалось - они были такими же твердыми, как и те по которым я ходил. В особо больших грудах, правда, через некоторые мне удавалось просунуть руку, пока они не опирались на камень в глубине завала. А вот другие - такие же твердые и неприступные. Странно. Но я так и не понял, от чего это зависит.
Путь Грега был совершенно непредсказуемым, в нем не было никакой разумной системы. Он петлял, часто резко поворачивая в сторону, и вообще был очень похож на безмозглого муравья в поисках снеди. Или на сломанного робота.
Его постаревшее серое лицо совершенно не меняло своего выражения, а тело был спокойным и расслабленным. И только иногда по нему будто проскакивал разряд и, Грег дергался, как от удара током, чтобы через мгновение снова продолжить свои упрямые поиски.
Где-то через полчаса таких скитаний, Грег наткнулся на довольно большую кучу камней.
Треск. Груду словно изнутри поднимала гигансткая рука. И камни не удержались на своем месте. Вот скатился самый верхний и вызвал лавину. Вскоре всю пещеру заполнил грохот камней, поднялась пыль. И в ней, в редких местах поблескивало синевой.
Я не выдержал и закашлялся. Грег, как и раньше, совершенно меня не замечал. Он и на странную синюю пыль не обратил внимания.
Пока я протирал заслезившиеся внезапно глаза, Грег прошел к центру раскиданной теперь по половине пещеры груде камней. Его шаг теперь вдруг стал увереннее, но гораздо осторожнее. Он почти прокрался туда. И остановился, как вкопанный, не дойдя буквально пары шагов.
Когда пыль осела, я увидел, что из-под камней тянулись к кому-то невидимому неподвижные детские ручонки. В полумраке пещеры, они казались сделанными из кипенно-белого мрамора.
Грег стоял неподвижно и сам стал похож на статую.
Пауза затягивалась. И я не выдержал и прошептал, ужасаясь своей смелости и глупости одновременно:
- Грег... Забери же его... Что ты стоишь?
Он не обратил на мои слова никакого внимания. А потом вдруг резко, без предисловий, развернулся и быстро зашагал прочь.
- Грег?
Я бросился за ним следом. Но он вдруг ускорил шаг. Его походка стала дерганной, он стал припадать на одну ногу...
Я догнал его только когда мы дошли до проема в потолке пещеры. От хлещущих струй дождя, Грег стал совсем дерганным. Он начал пригибать голову и суетливо оглядываться, будто за ним гнались все демоны из преисподней. Каждый раз он непременно глядел сквозь меня, не замечая. От его спокойного, пристального взгляда не осталось ни следа - в глазах жил только страх. Страх безумца.