Асо: И всё? Я мог бы понять, если бы ты попросила выкуп, но просто вот так…
Мадлен: Мне не нужен выкуп. Деньги уже бесполезны. Этот человек должен быть наказан за глупость и жадность.
Асо (вздыхая): Ты считаешь, что он чему-то научится?
(долгое молчание и оркестровая музыка)
Мадлен: Нет.
Кюнт не придал значение этому диалогу, но по странному стечению обстоятельств он ему запомнился.
Следующее событие произошло несколькими днями позже на показе фильма «Один за всю планету». Это была классическая картина космического приключения, где земляне спасали планету ценой неимоверных усилий. Кюнт, как всегда, сидел в операторской и смотрел фильм вместе с остальными. Он на мгновение отвлёкся, а когда вернулся на место, то на экране стояли двое: рыжеволосая девушка, лицо которой скрывала тень и невысокий мужчина-азиат в зелёном медицинском халате.
– Он открыл глаза, ― сказал мужчина голосом Асо.
– И что? ― ответила девушка.
– Ты думаешь он в сознании?
– Нет. Это просто рефлекс.
Асо, а это был несомненно он, поднял к глазам планшет и несколько раз ткнул в него пальцем.
– Ты не хочешь всё прекратить прямо сейчас?
– Нет. Он должен быть наказан.
Кюнт подскочил к терминалу, но когда поднял глаза этих двоих уже не было и фильм шёл своим чередом, где челкон «Победа», преодолевая притяжение планеты, улетал к звёздам.
***
Каван всё так же ни на что не реагировал. В этот раз Кюнт выбрал старую историю про полёт на другую планету, где миром и людьми управлял совет и где людей подчиняли ментальными машинами. Странная история, со странным концом.
Доктор Дарлинг ругал кого-то в коридоре за невнимательность к документам.
– Есть большая разница между ноль пятью миллиграммами и пятью. Если этому человеку вколоть такое количество он умрёт! Будьте внимательны с документами.
Это высказывание доктора Дарлинга никак не выходило из головы Кюнта до самого вечера, а затем он вспомнил короткий эпизод.
Перед ним лежали бумаги ― какой-то отчёт. Сильно болела голова, словно с похмелья. Строчки разбегались и не было ни единого шанса уловить смысл написанного.
– Вы подпишите, а мы потом сами, ― говорил кто-то рядом. ― Тут и так всё ясно, видите? Этот недоумок не проверил свой костюм перед выходом. В камере давление другое, ну и порвался костюмчик-то. Вот видите, он даже подпись поставил о проверке.
Кюнт наблюдал за тем, как его рука ухватилась за ручку и медленно движется в сторону листа. Он хотел крикнуть, остановить себя, но не было никакой возможности это сделать. Рука медленно вывела подпись. Бумаги быстренько забрали, но Кюнт был уверен, что это сделали специально.
Он даже не прочёл, что подписывает.
Всё было неправильно, нереально.
Он не должен был ставить свою подпись
***
– Он подписал их? ― уточнил Алекс, разглядывая копии бланков.
– Подписал, ― кивнул капитан Густав. ― И в компенсации тоже он отказал.
– Где этот, ― Алекс прочитал имя потерпевшего. ― Каван О’Нил.
– Как где? Где и положено ― в больнице святого Патрика.
– И он не делал попыток сбежать?
Капитан коротко рассмеялся:
– Да что ты, старший инспектор, куда он сбежит ― радиация на нём ни одного живого места не оставила.
Алекс приблизил снимок женщины, устроившей скандал у клуба. Её лицо было размыто, но…
– Что-нибудь узнали о его дочери?
Густав потыкал в свой планшет и удовлетворённо крякнул:
– Да тут мало чего интересного. Мадлен О’Нил. Двадцать четыре. Закончила колледж в Оклахоме. Юрист. Вчера уволилась из конторы братьев Колибовски… Собственно, она подавала жалобу в прокуратуру, охрану труда, профсоюз и ещё с десяток разных ведомств.
– И?
– И тишина. «Корпатка Прайс» это тебе не зловонная дыра в промзоне. Это двадцать процентов экономики нашей страны. Что будем делать старший инспектор?
Алекс погладил Лакки по голове и усмехнулся:
– Будем искать эту Мадлен О’Нил. Что-то мне подсказывает, Густав, мы имеем дело не просто с похищением. Смекаешь?
– Не очень. С вымогательством?
– Да. Поставь у больницы наблюдение ― она там точно появится. А как найдёте, поговорим.
Часть 8. Что будет после нас?
Дорогой мой, работать надо только в рабочее время. Оно ведь так и называется – «рабочее».
К/ф «Доживём до понедельника»
Адам Мур жил в Олд-Мексика всю свою жизнь. Его отец сколотил состояние на эксклюзивной продаже ультра сладкой кукурузы для компании «Попкорн-лав». Адам же не был из тех детей, что мотают наследство, как можно было бы подумать на первый взгляд ― ему принадлежали все плантации к югу от Роузвелл. Тем не менее ходили слухи, что дела он вёл нечисто, но точных доказательств не было, как и потерпевших.