***
Легкая, приятная музыка, уютный интерьер, вежливый персонал, коктейли и вкусные блюда — все это создавало расслабляющую атмосферу, в которой я чувствовал острую необходимость. Я давно не чувствовал себя так неуверенно, хоть внешне держался молодцом. Шутил, рассказывал уморительные байки, ни словом не касаясь того, чем сейчас занимался по жизни. Я так же много узнал о ней, о том, что сейчас она работает юристом в небольшой фирме, что у нее нет никого, что меня порадовало, и я не смог сдержать улыбку, из-за чего она в шуточной форме ударила меня по плечу и тогда я уже расхохотался. Эта информация как-то незаметно соскочила с ее языка, заставив ее позже смутиться. Я не стал спрашивать, что случилось с тем врачом, а она даже не упоминала о нем. Что ж, меня это вполне устраивало.
— Чем же ты занимаешься? Ввязался во что-то? Или все же за ум взялся? — отпив еще немного опьяняющей жидкости со своего бокала, улыбнувшись, спросила Марина, а я едва прикоснулся пальцами к ее подбородку, заставив ее вздрогнуть.
— Скажем так, я работаю в преуспевающей компании, но на темную экономику, поэтому не хочу вдаваться в подробности, — лукаво протянул я, продолжая поглаживать мягкую кожу ее лица, теперь касаясь скулы. — Ввязался во что-то, жутко звучит, — не скрывая сарказма, дополнил, а девушка откинулась на спинку диванчика, лишая меня возможности касаться ее.
— Ты всегда во что-то ввязывался, сколько я тебя помню. И сейчас мне сложно поверить, что все так гладко как ты говоришь, — проговорила уверенно Марина, а я смерил ее пристальным взглядом.
— Как же, твоя интуиция никогда не подводит, верно? И как я мог об этом забыть, — сухо бросил я, а девушка наклонилась ко мне, касаясь моей руки, сжимая ее своими пальчиками, вызывая мурашки, словно под кожей и тепло, столько тепла. Безумие.
— Я хочу тебя, Вадим, — одними губами произнесла брюнетка, а я шумно сглотнул, сжав одну руку в кулак. — Я не знаю, кто ты и что ты сейчас. Я не верю ни одному твоему слову, потому что ты лжешь. Но я тебя хочу. И мне все равно, что будет завтра, потому что я знаю, что ты исчезнешь. И я к этому готова, но я не готова уйти отсюда, так и не попробовав главного блюда — тебя.
— Ты изменилась, — изрек я, ощущая покалывающее возбуждение, вперемешку с ликованием и еще черт знает чем. Слишком много противоречий. Слишком много чувств. Всего слишком.
— Всем свойственно меняться, — повторила Марина сказанную мной фразу несколькими часами ранее, а я попросил счет.
***
Я мог выбрать любой отель, который только попадался нам по пути, но я хотел один, тот, в котором хотел провести нашу первую ночь, когда я еще был школьником. Такая роскошь, конечно же, оказалась мне не по карману, но сейчас, если бы я захотел, я мог бы выкупить его целиком. Забавно, а ведь когда-то я даже мечтать не мог о том, что у меня будут такие доходы, правда, я и представить не мог, что мне каждый раз придется едва ли не жертвовать головой, но я не жалуюсь, без этого моя жизнь стала бы скучной и посредственной: никакого драйва, никаких эмоций, никакого движения.
Припарковавшись у главного входа, я помог Марине выйти из машины и повел ее на ресепшн, чтобы взять номер и практически отнести ее в него. Не знаю, чего мне хотелось больше: наброситься на ее губы или тесно прижать к себе. Мне просто хотелось ее. Мне хотелось ее всю. Без остатка. Сейчас. Завтра. Всегда.
В номере было джакузи. Я скинул пиджак и потянулся к кранам, чтобы включить воду. Мы никогда не занимались этим в джакузи, и я не хотел ограничиваться спальней. Я хотел сделать с ней столько вещей, что разрывался, выбирая между ними, пока не ощутил, как она прижалась ко мне со спины, осторожно поглаживая мой подкачанный из-за ежедневных тренировок торс.
Шумно выдохнув, я позволил ее рукам бережно расстегивать пуговицы и проникать под рубашку, касаться моей пылающей кожи, и медленно раздевать меня, целуя оголенную спину, когда рубашка пала к моим ногам.
— Ты продолжил тренировки? — пробегая пальчиками по кубикам пресса, спросила Марина, я вдохнул воздух сквозь сжатые зубы, чувствуя, как бешено бьется сердце от ее прикосновений.
— Не могу жить без спорта, — ответил, резко развернувшись, подхватывая ее под ягодицы и впечатывая в стену, чтобы тут же атаковать ее рот.
Она была вкусной, такой же вкусной, как и несколько лет назад. Нет, пожалуй, сейчас она была даже слаще. Я хотел ее съесть. Мои руки сжали ее задницу едва ли не до боли, вырывая из ее горла стон. Мои губы покрывали жаркими, мокрыми поцелуями ее скулы, подбородок, шею, заставляя девушку в моих руках трепетать, прижимать меня сильнее к себе, царапая мою спину короткими ногтями.
Я хотел ее. До одури хотел. Так, что мой пах словно пульсировал, а низ живота отдавался болью. Я был таким твердым, твердым для нее.
— Черт, знаешь, я предлагаю сначала трахнуться, а потом нормально трахнуться, — сквозь смешок проговорил я, толкаясь бедрами к ней, давая почувствовать себя.
Марина улыбнулась, оставляя беглые, короткие поцелуи на уголках моих губ, стягивая с себя майку.
— Чем отличается трах от нормального траха? — не скрывая иронии, вопросила девушка, а я стал расстегивать ее джинсы и стянул их с нее на весу, позволяя ей расстегнуть и спустить мои брюки, при этом шлепнув меня по заднице.
Мне понадобилась секунда, чтобы натянуть на себя презерватив, отодвинуть ее трусики и резко войти в нее, срывая с ее губ крик боли и наслаждения.
— Тем, — горячо зашептал я на ее ухо, сильнее вжимаясь в нее, дотрагиваясь до той самой точки на ее теле, которая могла свести ее с ума. — Что трах — он быстрый, грубый, несдержанный, а вот нормальный будет размеренным, чувственным и долгим. Но я не смогу долго заниматься с тобой сексом, если первоначально не сниму это чертово напряжение с себя, — проговорил, укусив мочку ее уха, вышел и вновь заполнил ее до конца.