Внезапно он заговорил:
— Детка, прости. Я изо всех сил стараюсь видеть на тебе одежду, но это практически невозможно.
— В следующий раз приду в скафандре, — съязвила я.
— Это был чудесный день, лучший за последние несколько лет.
Проводив меня до квартиры, он сказал, уже на пороге, чем рассмешил меня:
— Если хочешь, я останусь.
— Это самое последнее из того, что я хотела бы, — с этими словами, я буквально вытолкала его за дверь.
Опустилась по стенке и проревела по меньшей мере часа два. Затем отправилась в ванну и смыла с себя весь прошедший день.
Телефон, валявшийся в сумке, разрядился и как только я подключила его к сети, сразу начались звонки и смс. Звонили Макс и Ритка, был пропущенный и от Клима. Подруге я решила перезвонить.
— Боже, Полька! Я седая! — затараторила она, — Макс места себе не находит! Почему ты ревешь? Он что тебя изнасиловал?!
— Все хорошо, все даже слишком хорошо, чтобы быть правдой, — заверила я ее.
— Тогда чего ревешь? Вы помирились?
— Нет, это исключено. Установили зыбкое перемирие.
— Я ничего не понимаю…
— Давай поговорим завтра, успокой Макса и пусть даже не думает тащиться ко мне. Я хочу побыть одна.
Попрощалась с подругой и залезла под одеяло, ночи были теплые, но меня бил озноб.
Глава 10. Театр одного актера
Проснулась я глубокой ночью от кошмаров. Ну вот, мне почти удалось от них избавиться, но один день в компании Глеба вернул все на свои места. Стоило признать: решение отправиться к нему было самым идиотским за всю мою жизнь.
Я повернулась на бок и чуть не завизжала: на подушке лежали розы, а затем я услышала, как хлопнула входная дверь. Вскочив с кровати, я бросилась в коридор — никого, дверь закрыта. Я забыла напрочь про инстинкт самосохранения, выбежала на площадку и успела услышать быстрые шаги по лестнице, забежала в квартиру и бросилась к окну. Конечно, я его не видела, и мои новые соглядатаи, скорее всего тоже. Вернулась в спальню и осмотрела «подарок»: темно-красные розы, с большими шипами. Я бы сказала «красивые», но их было четыре и в сложившейся ситуации они выглядели зловеще. Можно было подумать, что это проделки Макса, но почему-то я была уверена: у меня в гостях был Хантер.
Заварив кофе, я достала флешку Синицына и вставила в телефон, на дисплее которого было пять пропущенных от Ковалева младшего и один с неизвестного номера.
На флешке был единственный документ с биографией некого Аркадия Мусалова. Родился Аркаша в семье отставного офицера двадцать восемь лет назад, в возрасте девяти лет родители погибли в авиакатастрофе. Аркаша провел пять лет в областном интернате, затем его усыновила воспитательница этого же интерната Мусалова Юлия Петровна. Аркадий получил фамилию Мусалов, а еще через три года вместе с новой семьей переехал на ПМЖ в штаты, где следы его терялись.
Голова шла кругом. Откуда у воспитательницы деньги на переезд в штаты, да и зачем вообще она туда потащилась. Аркадий Мусалов вполне мог быть знаком с Максом, и он же приезжал к Кучерову в колонию. Кучеров знал Хантера. Выстраивалась интересная цепочка. Теоретически Макс мог знать Хантера, даже не подозревая об этом, но все это было притянуто за уши. Америка — страна большая, да и сроки пребывания в интернате у Макса и Аркадия не пересекались, единственное, что он мог поддерживать связь с воспитательницей, но Макс провел не так много времени в интернате, чтоб выработалась особая привязанность.
Часы показывали 5:00, звонить Подсолнуху было рано, уставившись в одну точку, немного посидела, и, чертыхнувшись, открыла сайт местного вестника. Я начала читать криминальные сводки, если он выполнил заказ, то не так давно. К семи утра мои глаза готовы были вывалиться, но я нашла его. Малютин Олег Павлович исполнительный директор ОАО «Стройинвест» застрелен в своей квартире. Месяц назад. Я знала Малютина, несколько раз я была свидетелем его встреч с Глебом. С Климом у него тоже были дела, причем шли не очень хорошо. Я видела вместе их лишь однажды, но разговор дружеским назвать было нельзя.
Выходило, некто заказал Малютина, с помощью Кучерова. Хантер заказ выполнил, но денег не получил, и что-то мне подсказывает, если б они были у Кучерова, он бы их вернул. Но что если Кучеров не работал напрямую? Если он не знал Хантера, а деньги передавал через Аркашу? Тогда как не пытай — ничего не выпытаешь.
Я набрала номер Ремезова:
— Ромочка, — заверещала я, как только он снял трубку, — очень нужна твоя помощь!
— Разве могу я отказать такой милашке, как ты? — недовольно буркнул одноклассник.
— Мне нужен список всех воспитанников детского дома, в котором жил Кучеров.
— За какой период?
— Всех, кто мог с ним пересечься. И еще вся информация по делу об убийстве Малютина.
— Это «Стройинвест» что ли?
— Да.
— Я тебе и так скажу, твой…наш отец.
Я не сразу поняла, что он имел в виду Бессонова — отца народа.
Положила трубку и задумалась. У меня осталось четыре дня, а я не продвинулась в поисках денег ни на шаг. Надо было искать Аркашу. В прошлый раз Подсолнух говорил, что, скорее всего это человек Клима.
Я собиралась позвонить Машке и пообедать вместе, чтоб расспросить подробнее о Малютине, но моим планам не суждено было сбыться. В дверь позвонили, на пороге стоял мой муж.
— Проходи, — сказала я, пропуская его в квартиру.
— Скажи, как прошел вчера твой день, Дорогая? — он остановился у окна, спиной ко мне, — Я поставил не на ту кобылку. Ты снова спелась с этим ублюдком!
— Дай мне развод.
— Он что и замуж тебя уже позвал? — ухмыльнулся Клим.
— Мне не понятен твой тон. Вроде бы это ты мне изменил, а выходит что я, — развела я руками.
Клим резко повернулся и двинулся на меня:
— Какая разница кто первый? Может, стоит все забыть и начать сначала?
— Ты прекрасно знаешь, что нет!
Клим стоял слишком близко, а мне некуда было отступать. Он дернул пояс моего халата, полы распахнулись, представив его взору кружева белья. Я хотела закрыться, но он опередил меня: схватил мои руки за запястья и поднял вверх, прижав к стене.
— Ты ведешь себя, как подонок! — сказала я с вызовом, еще не веря в серьезность его намерений.
— Кажется, это твой любимый тип мужчин.
Он впился в мою шею губами, нарочно оставляя следы поцелуев, прикусывая до боли. Я извивалась и пыталась вырваться, но хватка была мертвой, тогда использовала весомый аргумент: пнула его коленкой прямо в пах.
Клим отпустил мои руки и согнулся пополам, а я рванула в сторону выхода. Он догнал меня в прихожей, схватил за волосы и потащил в спальню.
— Разыграем небольшую сценку! — рыкнул он, бросая меня на кровать.
Я дотянулась до тумбочки и запустила в него статуэткой, к сожалению, промахнулась, а он схватил меня за лодыжки и притянул к себе. Я кусалась и сопротивлялась изо всех сил, пока не получила удар, от которого все поплыло перед глазами. Дальнейшее происходило, словно в кино и не со мной. Когда я окончательно пришла в себя, Клим одевался.
— Надеюсь, ты получила удовольствие, Дорогая — съязвил он.
— Пошел вон, ублюдок!
Клим усмехнулся, зачем-то ударил кулаком в стеклянную дверцу шкафа. Поранив руку, вытер ее об свою рубашку и направился к выходу, бросив на ходу:
— Захочешь повторить — звони!
Как только за ним захлопнулась дверь, я отправилась в душ. Хотелось поскорее смыть с себя всю эту грязь, но это оказалось не так просто. Кровоподтеки на шее, синяки на руках и бедрах, ссадина на скуле, распухшая губа — придется хорошо гримироваться, чтоб выйти на улицу. Я сметала осколки, когда джип Бессонова влетел во двор и со скрежетом остановился у подъезда.