Ну конечно! Все это было не более чем спланированной акцией! Клим намеренно светился у окна, а через некоторое время вышел в окровавленной рубашке! Ему надоело ждать, когда Бес начнет действовать, и он решил его поторопить! Что Глеб сделает с ним, если увидит мое состояние?! Господи, я даже не успела привести себя в порядок. Он уже стучал в дверь, а затем начал колотить. Я не хотела открывать, но тогда он и вовсе ее выломает. Набрав в грудь воздуха, все же повернула защелку. Бессонов ворвался словно ураган, впрочем, таким я его уже видела, когда он получил доказательства моей измены. Грубо взяв меня за подбородок, повернул мое лицо к свету.
— Глеб… — начала я, но он круто развернулся и вышел. Он не нуждался в моих объяснениях, все было ясно по следам на моем теле.
Выскочив в подъезд, я бежала за ним по ступенькам и кричала:
— Глеб! Остановись! — но он был глух к моим мольбам, — Глеб! Я прошу тебя: остановись!
Он остановился на ступеньку ниже, повернулся, и наши лица оказались на одном уровне. Его глаза пылали гневом, и мне стало страшно. Он убьет Клима, чего бы ему это не стоило.
— Неужели ты не понимаешь, это — спектакль!
— Предлагаешь стерпеть и дождаться следующего акта?
Я не знала, что ему ответить. Клим и правда, мог придумать, что-то более ужасное, раз уж пустился во все тяжкие.
— Никто не смеет трогать мою женщину! — отчеканил он по слогам.
— Но я не твоя женщина! — напомнив ему об этом досадном недоразумении, я сделала только хуже и тут же попыталась исправить ситуацию, — По крайне мере формально! Тебя никто не поддержит, Глеб!
Он развернулся с намерением уйти, а я схватила его за руку, по моим щекам текли слезы, и аргументы закончились.
— Глеб! Пожалуйста! Хочешь, я встану на колени?! Буду ползти за тобой, пока ты не остановишься!
— Был бы хороший урок для тебя!
Я так и сделала, что ж пусть соседи вдоволь насладятся зрелищем:
— Глеб, тебя там уже ждут! Пожалуйста, только остановись! Не иди как барашек на закланье!
— Прекрати эту комедию! — гневно воскликнул Бессонов, поднимая меня — Ты получишь свободу, о которой так мечтала! — его взгляд упал на мои бедра, которые оголил задравшийся халат, он пришел в еще большую ярость, круто развернулся и направился к выходу из подъезда.
— Глеб! Я поеду с тобой! Куда ты скажешь, только, пожалуйста, остановись! — кричала я, выбегая за ним, — Я боюсь! — слова давались мне с трудом, но я должна была остановить его, — Я боюсь тебя потерять, черт возьми! Я просто не могу тебя потерять! — последние слова я кричала уже в пустоту, когда джип Бессонова сорвался с места.
Истерика не замедлила явиться. Пощечина, которую влепил ему Клим, не может остаться незамеченной. Клим, конечно, подготовится к встрече. Вдруг, поняв, что могу потерять Глеба, я рыдала, стоя босиком на асфальте, а прохожие таращились на меня с любопытством.
Внезапно меня осенило. Я пустилась бегом домой, споткнулась на ступеньках и буквально кубарем вкатилась в квартиру. Трясущимися руками перевернула шкатулку с украшениями и среди бижутерии нашла клочок бумаги с номером телефона. Только бы взял трубку. После нескольких длинных гудков я услышала короткое: «Да».
— Сергей Петрович! Глеб убьет Клима! — выпалила я на одном дыхании.
Макар кашлянул и после непродолжительной паузы ответил:
— Ты разбудила вулкан и хочешь, чтоб я его потушил? Ты же знаешь, мне это невыгодно.
— Сегодня преимущество не на его стороне. Он один против армии.
— На все воля Божья.
— Марине Витальевне вы сказали бы тоже самое?
Он ничего не ответил и положил трубку.
Да, Макару была нужна война между Климом и Бесом. Для этого он и продал сведения обо мне Климу, но я знала чуть больше остальных: старик любил Марину, а Глеб был плодом этой любви, и никто не позволит Климу выиграть битву.
Натянув джинсы и водолазку, что противоречило погоде, зато скрывало синяки, я взяла ключи от машины и выскочила из дома. Дорога до «Парадиза» заняла не больше десяти минут, но показалась мне вечностью. Я не очень обращала внимание на сигналы светофора, и конечно, не соблюдала скоростной режим. Бросила машину у здания напротив, у клуба яблоку негде было упасть — машина Глеба, два джипа с его людьми, роллс-ройс Макара и целый автопарк с ним. Перебегая дорогу, чуть не угодила под колеса, непонятно откуда взявшегося, паркетника, из которого выскочил Макс и, буквально затолкав меня в салон, сорвался с места.
— А ну выпусти меня немедленно! — я попыталась открыть дверь, но она оказалась заблокирована.
Макс свернул в переулок и остановился так, что хорошо просматривался вход в «Парадиз».
— Шерше ля фам, — изрек он, — А я голову сломал, чего это они все здесь собрались.
— Выпусти меня! Я не могу сидеть здесь и ждать, пока они переубивают друг друга!
— А ты за кого переживаешь? — спросил Макс без прежнего задора, а я молча смотрела на дверь клуба, мысленно прося Господа, чтоб она открылась, и вышел Глеб.
Макс коснулся моих волос и, заправив прядь за ухо, присвистнул:
— Отец? — спросил он ледяным тоном, а я не стала отвечать, — Он выжил из ума!
— Он-то как раз нет. Ему надоело ждать, когда Бес сорвется, и он решил его поторопить. Все как по маслу! — выругалась я.
— Есть границы, и он их перешел, — прошипел Макс, заводя машину.
— Куда ты?!
Но Макс ничего не ответил. Остановился около клуба и, вытащив меня из машины, потащил внутрь.
— Ты спятил?! — сопротивлялась я, — Еще не хватало заявиться туда с тобой!
Но мы беспрепятственно миновали ресторан и уже были около кабинета, где было отчетливо слышно брань Макара. Макс толкнул дверь ногой и затащил меня в кабинет. Клим сидел на своем месте, недовольный видимо тем, что Макар нарушил его планы. Глеб стоял, опираясь на стол обеими руками, и сжимал кулаки так, что завтра у него будут болеть руки, он был белым от злости и готов был вцепиться Ковалеву в глотку. Макар вальяжно сидел в кресле, но видно было, что он напряжен. Взгляды всех троих обратились на нас, и теперь было сложно сказать, кто более зол Клим или Бес.
— Добрый день, Господа! — начал Макс, — Конфликт немного вышел за рамки семьи, но с другой стороны, разве все мы — не одна большая семья? Не так ли, Господин Мэр?
Глеб полоснул таким взглядом, что у Макса должно было отпасть все желание ерничать, но его и это не остановило. Я молила об одном, чтоб он онемел в одночасье.
— Каждую трагедию, Вы воспринимаете, как личное оскорбление! Так и должно быть! Но я заявляю со всей ответственностью: Полину Сергеевну есть кому защитить! Она заменила мне мать, которой мне так не хватало все эти годы! И отныне ни один волос не упадет с ее головы, а если такое все же произойдет, прошу винить меня! И спрашивать с меня!
Мы с Климом вытаращили глаза, Бес ухмыльнулся, а Макар хлопнул ладонями по коленкам. Все поняли задумку Макса: Клим не будет использовать меня в своих играх, потому что отвечать за это будет его сын.
— Сколько у тебя защитников, Дорогая! — процедил мой благоверный.
— На том и порешим, — сказал Макар, вставая, у дверей он повернулся, — Береги жену, Клим.
— Ты развязал войну, в которой ты победителем не окажешься, — прошипел Бессонов и покинул кабинет вслед за Макаром.
Когда мы остались втроем, Клим подошел к Максу и нанес ему удар от которого тот согнулся пополам:
— Ты что о себе возомнил щенок?! Она заменила тебе мать?!
— Прекрати! — завизжала я.
— А ты?! Собрала всех кобелей города! Что у тебя за дела со Стариком, что он бежит по первому твоему зову?!
— Тебя так плющит, потому что номер не удался? — съязвила я.
— Я вытащил тебя из дерьма! Где бы ты сейчас была, если бы я не взял тебя под свое крыло?! Сидела бы на цепи у своего ненаглядного психа! Идиотка неблагодарная!