— Вы меня привязали, чтоб я сдачу не дала? — сказала я отдышавшись.
— Не хочу портить твою красоту, но если ты будешь упрямиться, без этого не обойтись.
— Вы не красоту портите, а здоровье. Я и так почти инвалид, еще один такой удар и я отправлюсь прямиком к Хантеру. Так что можете передавать послание.
Дальше начался кромешный ад. Я и раньше попадала в плен, к Макару, но его люди были практически джентльменами, на фоне моих сегодняшних мучителей. Периодически я теряла сознание, приходила в себя, и все начиналось снова. У моего инквизитора появился напарник, более молодой и энергичный, он подошел к делу со всей ответственностью. Чем больше времени проходило, тем меньше они ограничивали себя в фантазиях. Они были уверены, что Хантер ушел, и помогла ему я, а я знала, что даже если сдам Макса, живой меня уже не оставят.
Здоровяк занес руку, а я, зажмурившись, закричала:
— Меня зовут Полина Ковалева! Мой муж сотрет вас в порошок!
Этого не стоило говорить, потому что Полину Ковалеву следовало убить и труп ее спрятать так, чтоб никто и никогда не нашел, но я приближалась к тому состоянию, когда выстрел в голову — не худший исход.
— А меня принц Чарльз! — загоготал тот, что моложе.
— В моей сумочке паспорт!
— Дай ее сумку, — обратился здоровяк к товарищу.
Изучив документы, он нахмурился еще больше.
— Слушай, если ты так уверена, что Хантер мертв, кто, по-твоему, организовал покушение на Беса?
— А по-вашему, это сделала я в паре с киллером-любовником, а потом сама же под пули и полезла?
— Под какие пули? — здоровяк удивился.
— Я была с Бесом, когда в него стреляли! И ваш первоклассный киллер попал в меня! Странный промах для такого парня, не находите?
Здоровяк задумался, и мои страдания на время прекратились.
— Может, попробуем более гуманные способы, — мерзко облизнулся второй.
— Не советую. Она держит за яйца Клима и Беса. И то, что они на время выскользнули из ее рук, еще не значит, что она не схватит их крепче.
— Должно быть, девчонка с талантами! — продолжал веселиться тот.
— Гена, пока не трогай! Запри в коморке, и руки развяжи.
Здоровяк удалился, а Гена, развязав меня, повел через весь подвал, в самый дальний угол. Я не сразу разглядела там дверь. Шаги давались мне с трудом, а мокрая блузка, облепив грудь, будоражила фантазию Геннадия. Столько пошлых шуток я не слышала за всю жизнь. Открыв дверь, прежде чем втолкнуть меня внутрь, он лизнул мою щеку, мгновенно вызвав рвотный рефлекс.
— Еще повеселимся, Крошка!
— Молись, чтобы за мной пришел Клим, а не Бес, — прошипела я.
Комната была не большой, без окон, но имелся матрас, на нем я и устроилась. Я даже не знала, какая часть тела болит больше, лежать в любом положении было неудобно, но я просто закрыла глаза и отключилась.
Когда я пришла в себя, все тело ныло, с губ струилась кровь, голова гудела, одежда промокла насквозь, и было дико холодно. Я потеряла счет времени, но на улице должно быть тепло. На самом деле, не было уже никакой надежды на то, что Глеб или тем более Клим вытащат меня отсюда, и временами мне просто хотелось умереть, желательно быстро.
Услышав лязганье замков, я сжалась в комок от ужаса. Сейчас решится моя судьба. Наверняка здоровяк отправился проверять информацию обо мне. И либо он договорится с Климом, либо меня решат убрать, чтоб избежать последствий. Опять же, Климу выгоднее повесить мой изуродованный труп на Глеба, чем наживать проблемы, вытаскивая из дерьма неверную жену.
— Ну что, Красотка! Отправишься в последний путь? Если вспомнишь что-нибудь ценное, обещаю: все будет быстро, — сказал здоровяк.
Я же вздохнула с некоторым облегчением. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
— Да, вид уже у нее не товарный, — в дверях появился Гена, — Но сиськи все равно зачетные. Если ее списывать, от чего бы ни обрадовать напоследок? — хохотнул он.
— Гена, тебе бабы что ли не дают? Валяй, хозяин уже и сам сомневается, что она что-то знает, — здоровяк развернулся и вышел, оставив меня с Геной один на один, что не предвещало ничего хорошего.
Мерзко ухмыльнувшись, он подошел и присел на корточки, грубо взяв меня за подбородок, так что наши взгляды встретились, сказал:
— Как на счет развлечений, Крошка?
Я отдернула лицо и ответила, чеканя каждое слово:
— Бес, придет за мной. Вот тогда и развлечемся.
«Я всегда прихожу за своим сам» — вспомнила я его слова. Только бы пришел. Только бы не опоздал.
— Ты, правда, его ждешь? Тогда у меня плохие новости: я работаю на Беса, и сегодня он пустил тебя в расход — расхохотался Гена, а я лишилась дара речи.
Это не могло быть правдой. Глеб никогда бы так не сделал. Если бы ему было нужно, он пытал бы меня сам, он никогда бы не позволил кому-то надо мной издеваться.
Гена резко схватил меня за волосы и повалил на пол. Завязалась нешуточная борьба, в которой у меня не было шансов. Хоть я и получила навыки рукопашного боя, но вести его в горизонтальном положении в моем нынешнем физическом состоянии не представлялось возможным. Моя блузка напоминала лохмотья, и дело осталось за джинсами, я искренне надеялась, что они будут более стойкими.
— Тогда пусть он придет! Я все ему расскажу! — истошно орала я, но мерзавца это не останавливало.
Я перешла на дикие вопли и истошный вой, из всего, что я кричала, можно было разобрать только имя:
— Глеб!!! Глеб!!! — я не верила, что он мог держать меня здесь и тем более позволил так со мной обойтись.
И чудо случилось, я услышала его голос.
— Какого черта?! — где-то вдалеке рявкнул Бессонов.
Сначала я решила, что это мираж, но мой противник ослабил хватку, как будто прислушиваясь. Дверь распахнулась, и, запрокинув голову, я могла увидеть Беса. Облегченно вздохнув, я прикрыла глаза и разрыдалась. Гена оперативно соскочил с меня и уставился на Бессонова. Глеб и без того был в ярости, а увидев меня полуголую, избитую, лежащую на полу, не в силах пошевелиться и вовсе побагровел от злости. Бросившись ко мне, стянул с себя футболку и надел на меня. Подхватил на руки и понес в сторону выхода. Вцепившись ему в шею, я рыдала без остановки, лишь единожды прошептав севшим голосом:
— Глеб…я знала, что ты придешь…
— Я пришел, Детка. Я приду, где бы ты ни была. Я всегда буду рядом.
От солнечного света ломило глаза, и я уткнулась носом ему в грудь, вдыхая любимый аромат его одеколона. Никогда я так не была счастлива в его объятиях, как в эти минуты. Бес хотел было усадить меня на сиденье, но я вцепилась в него мертвой хваткой, казалось, только чувствуя тепло его тела, я могу быть в безопасности, и только стоит ему отстраниться, как весь остальной мир растерзает меня в клочья.
— Сядь за руль, — бросил он кому-то, а сам устроился на заднем сидении, продолжая держать меня на руках.
— Все позади, теперь все будет хорошо. Прости меня, Детка, — приговаривал Бессонов, поглаживая меня по голове.
— Ты пришел, — сказала я то, что, на мой взгляд, было самым важным.
Немного согревшись и успокоившись, я прижалась к нему сильнее и не заметила, как отключилась.
Придя в себя, я увидела, что лежу в комнате Глеба. Голова у меня была перебинтована, рядом стояла капельница, а на тумбочке множество коробочек и тюбиков с различными лекарствами и мазями, но Глеба рядом не было, что вселяло дикий страх. Казалось, вот-вот дверь откроется и появится ненавистный Гена. Я прикрыла глаза и пережила весь этот ужас заново. Поняла, что кричу, лишь, когда Бессонов взял меня за руку:
— Детка! Все позади! Посмотри на меня!
Я открыла глаза и села на кровати.
— Не уходи. Никогда больше не оставляй меня.
Глеб, грустно усмехнулся:
— Я так долго ждал этих слов, но ни в подобной ситуации точно.
— Бойтесь своих желаний, — развела я руками, — но зная тебя, вряд ли ты так уж сильно переживаешь за способ, которым они достигнуты.